Лэрри Бонд - Котел

3 ОКТЯБРЯ, ЕЛИСЕЕВСКИЙ ДВОРЕЦ, ПАРИЖ

Восемь человек, собравшихся в кабинете президентского дворца, чувствовали себя почти карликами под величественными сводами в окружении массивной мебели. Каждый из восьми руководил одним из наиболее влиятельных министерств Франции. Они представляли собой как бы группу избранных, и, когда дело доходило до практических действий, именно они фактически управляли французским правительством. Кресло самого президента Франции сейчас пустовало.

– Всеобщая забастовка? Сейчас? Неужели они это серьезно? – Генри Наварр, министр внутренних дел, был ошеломлен.

В лицах остальных людей, сидящих за столом, как в зеркале, отражалось его замешательство. Более десяти лет поддержка профсоюзов помогала их партии оставаться у власти. Голоса, которыми располагали лейбористские конфедерации, были залогом победы в любых выборах при тайном голосовании. А в последние годы все выборы проводились при тайном голосовании.

– Они предельно серьезны, – спокойно, без эмоций подтвердил новый начальник разведки Жак Морин. – Все сведения наших информаторов подтверждают это. Приготовления к всеобщей забастовке идут полным ходом. Наши коллеги из Германии прослеживают те же тенденции. Ведь так, господин министр иностранных дел?

Новый министр иностранных дел Франции Никола Десо одобрительно кивнул в знак согласия. Это он организовал назначение на пост начальника разведслужб своего бывшего заместителя. Это давало ему фактический контроль за разведкой и сотрудничающими с ней агентствами.

Он наклонился вперед и обвел взглядом сидящих за столом коллег.

– То, что говорит Морин, правда. Я не думаю, что мы достигнем чего-то, пряча головы в песок. Слова радикалов – не пустые угрозы.

– Может, нам следует вступить с ними в переговоры... прийти к какому-то соглашению... – Наварр осекся, увидев, что Десо нахмурился. Престиж маленького и сутулого министра внутренних дел последние несколько недель стремительно падал в результате его полной неспособности контролировать полицейские войска и подразделения по борьбе с массовыми беспорядками.

– Переговоры? Это невозможно! – Десо презрительно покачал головой. – Их требования абсурдны и оскорбительны. Если принять даже минимум из того, на чем они настаивают, обанкротятся наши самые большие и самые прибыльные компании. Я также не вижу никаких достоинств в самой идее передать контроль из рук правительства банде механиков и продавцов.

– Тогда что конкретно вы предлагаете, Никола? – Широкоплечий Мишель Гюши, министр обороны, слегка стукнул рукой по столу, как бы подчеркивая важность своих слов. – Если жандармы и спецвойска не могут навести порядок сейчас, как мы можем положиться на них во время забастовки? Большая часть этих негодяев состоит в профсоюзах!

Остальные сидевшие за столом, подобно эху, повторяли один за другим вопрос Гюши. Даже в лучшие времена на заседаниях кабинета велись иногда жаркие споры. Теперь же все были на пределе, все были вымотаны волной забастовок, массовых беспорядков и падающих экономических показателей в последние месяцы и все боялись ближайшего будущего. Франция просто-напросто не могла себе позволить ни допустить общенациональную забастовку, ни принять немыслимые требования профсоюзов. Промышленность страны, поддерживаемая непомерными субсидиями, и так была практически на грани банкротства.

Десо сделал непроницаемое лицо, стараясь не выдать своего раздражения. Он слишком тяжело и слишком долго работал на то, чтобы добиться влияния среди этих людей, чтобы сейчас потерять контроль над собой. К тому же, он, кажется, видел возможность выхода из этого кризиса – кризиса, к которому отчасти и сам приложил руку.

Десо задумчиво пожал плечами. Становилось окончательно ясно, что он недооценил последствий переброски иностранных рабочих на предприятия. Он ожидал массовых вспышек недовольства в Восточной Европе – но не такой ярости по поводу происходящего у себя на родине.

И тем не менее, в сложившейся ситуации были свои положительные моменты. Конфронтация с рабочими организациями назревала годами. Так же как и ненависть общества к иммигрантам. И его первая попытка решить эти проблемы-близнецы – провокация на шопронском заводе – была как бы попыткой разжечь встречный пожар. Возможно, теперь пришло время выдвинуть обе эти проблемы на первый план. Убить двух зайцев одним декретом президента Особенно если сделать это таким способом, который не будет противоречить его видению будущего Франции – более могучей и единой страны.