Майкл Утгер - Охота без милосердия

Люк вышел из машины, достал из багажника чемоданы и направился к зданию вокзала.

Стив едва не наткнулся на этих людей, когда вышел из ресторана. Он тут же развернулся и пошел назад. Перед входом в ресторан был маленький зал с кадками, в которых чахли пальмы, и небольшими диванчиками, обитыми красным плюшем. Что-то вроде курительной комнаты. Прямо была дверь в зал ресторана, который в это время пустовал, а слева дверь в вестибюль, где стояли эти люди.

Стив прижался к плюшевой занавеске и осторожно выглянул еще раз. Их было шестеро, и Стив не мог их ни с кем перепутать. С одним из этих придурков он недавно простился, высадив его посередине шоссе и уехав на его машине, остальных он видел всякий раз, когда Дядюшка Понти приезжал навещать Чарли. Каждый из них стоил десятка полицейских. Охрана Дядюшки Понти имела легендарную славу на восточном побережье.

Стив не умел принимать решения в одну секунду, здесь нужен был Люк, а Стиву требовалось время для анализа. Его застигли врасплох, и он растерялся. На его счастье, ему удалось остаться незамеченным, но куда ему деваться из этого кубика?

С минуту на минуту должен подъехать Люк. Они его сразу же заметят, как только он войдет в отель. Что может произойти в следующую секунду, одному Богу известно.

Стив заметил, что портье указал двоим из группы на лифт и что-то объяснил. Эти двое помотали головой и направились к лестнице. Другая парочка устроилась в креслах у входа, а оставшиеся двое направились прямо на него. Они шли медленно и о чем-то рассуждали. Джилбоди бросился к дверям ресторана, но тут же понял, что будет обнаружен, как только кто-то туда зайдет.

Стив отпрянул назад и, отскочив в сторону, скрылся за диванчиком. Ему пришлось свернуться в клубок и лечь на пол. Спинки дивана были слишком низкими.

Джилбоди трясло. Он вновь испытал забытое чувство страха. Но сейчас его никто не мог загородить своей широкой спиной. Что они здесь делают? Значит, в Чикаго приехал Дядюшка Понти? Но у старика никогда не было связей с центральными штатами!

Стив из-под дивана увидел две пары ног в лакированных штиблетах. Ноги вышагивали, а не шли. Они гуляли! Джилбоди сжал от злости зубы. Ноги остановились. Стив почувствовал запах дыма сигары. Затем ноги приблизились к тому самому дивану, за которым скрывался Джилбоди. Заскрипели пружины. Они сели. В просвете осталось по одной левой ноге. Стив не сразу сообразил, что правую ногу закинули на левую и поэтому она исчезла из поля зрения. Он думал о чем угодно, но только не о выходе из сложившегося положения. На этот раз у него и пистолета не было, которым он так быстро научился пользоваться.

Сидящие на удобном диване головорезы и не собирались уходить. Они обсуждали чикагских женщин, находя их слишком вялыми.

Во что превратилась его жизнь?! Джилбоди не видел ни капли своей вины. Он поражался, за что рок так несправедлив к нему и почему приговорил его к вечному страданию.

У Стива затекли ноги, но в этот момент в холл вошли еще две пары ног. Эти вели себя более активно и одеты были не в лакированную обувь, а в ботинки попроще.

– Ну, что? – спросил гнусавый голос с дивана, который с таким знанием дела обсуждал красоток Чикаго.

– Ничего, Мэл. Этот парень здесь! – отвечал ему хриплый баритон. – Он ушел и не запер номер на ключ, значит, скоро вернется.

Стив вспомнил, что и он не запер свой номер. Когда расплачивался за обед, то не обнаружил в кармане ключа. Значит, они интересовались им.

– Кто живет в номере напротив?

– Парочка. Из постели не вылезают. Я зашел к ним в момент…

– Ладно. Идите к этой парочке, остудите их пыл и не отходите от замочной скважины. Как только Джилбоди появится, войдете к нему и ждите меня.

Две пары ботинок ушли.

– Да, Мэл, староват ты уже для этих приключений.

Но отказать Дядюшке Понти у тебя не повернулся язык.

– Ты знаешь, Го, Понти сделал для меня немало. И если старик обратился с просьбой ко мне, то я не могу ему отказать. Конечно, смерть Чарли не очень его расстроила, и теперь он очень удобно чувствует себя в его кресле, но простить этому бумажному червяку смерть малышки Эвелин он не в силах. После ее смерти Понти постарел лет на десять. Эта птичка делала ему ванночки для ног, срезала мозоли и стирала трусы, а вечером, сверкая умом и бриллиантами, повышала рейтинг своего босса. Она была для него больше, чем смазливая секретарша или даже жена. И вдруг какая-то канцелярская крыса ее пришила. Старик дара речи лишился.