Майкл Утгер - Охота без милосердия

– Кто будет его донором? – резко спросил он и услышал три голоса: "Я".

Он посмотрел на Слима, затем на Брэда и мельком взглянул на Тэй.

– Вы меня не так поняли. Речь идет о коже.

Все трое ответили: "Я". Филл ткнул пальцем в Слима.

– Вы не годитесь. Мне нужна нежная кожа, а у вас наждачная бумага.

– Тогда только я, – категорически заявила Тэй.

– Хорошо, мисс. Чем нежнее кожа, тем быстрее она срастается, но у вас останется шрам. Кожа нарастет, но она будет другого цвета и процесс этот неприятный и болезненный.

– Я все понимаю, доктор. Где самая нежная кожа?

– Обычно мы используем кожу с ягодицы донора. Потребуется большой лоскут.

– Вы не поняли вопроса, доктор. Где самая нежная кожа? – голос ее был жестким. Филл проглотил слюну.

– Самая нежная кожа – это женская грудь, мисс… Но…

– Значит возьмем кожу с груди.

– Но, мисс, вы не понимаете, нужно… и не мало…

– Если понадобится, то возьмете всю! Она повернулась к нему спиной и направилась к окну. Филл понял, что разговор закончен.

– Когда подойдет время, я вас вызову, мисс.

Филл встал и направился в операционную. Слим подхватил чемоданчик со стола и последовал за ним.

Войдя в комнату, Филл на секунду замер. Дэйтлон лежал на столе, накрытый простыней, а Шарлотта нежно гладила его голову.

Слим поставил саквояж на сервировочный столик и сел на стул возле двери.

– Вы должны уйти! – рявкнул Филл.

– Оставь его, Ален, – вмешалась ассистентка. – Этот человек никогда не отходит от своего хозяина.

Филл строго покосился на боксера, но встретил такой взгляд, что решил больше не касаться этой проблемы.

– Готовь эфир, малыш, – мягко сказал хирург. – Сейчас будем начинать.

Крис повернул к ней голову и подмигнул. Он улыбнулся.

– Сейчас вы уснете и ничего не почувствуете, – нежно пропела она, не отрывая глаз от пациента.

Больше всех нервничал Слим. Впервые он прихватил с собой пистолет. Их разделяло слишком большое расстояние. Слим никогда не стрелял из оружия, он всегда был в себе уверен.

Дэйтлону одели маску на лицо.

– Считайте про себя до десяти и дальше, если получится, – пробурчал Филл.

Тэй отошла от окна, взяла сигарету и, закурив, начала вышагивать вокруг стола.

– Может быть выпьешь что-нибудь? – спросил Кейси.

– Да. Виски. Полстакана.

– С водой?

– Нет, без воды. Я никогда не мешаю дела с удовольствием, а виски с водой.

– Мудрая мысль.

– Брэд налил два стакана виски и один подал даме, которая взяла его на одном из кругов, минуя бар.

На следующем витке она поставила пустой стакан на крышку бара.

– Где новички? – коротко спросила Тэй.

– Ты дала им задание найти квартиру в городе в районе южного шоссе. Люди настроены на бросок в Техас. Тебе нужен перевалочный пункт.

– Почему мне?! Почему все нужно мне? Почему тебе ничего не нужно, Брэд?!

– Ты права. Мне ничего не нужно. Мне плевать, где меня накроют, на севере или на юге!

– Ты один такой!

– Прости, что мне повезло больше, чем Тони. У него есть дочь. У Феннера были его женщины, у братьев неаполитанское небо, у Криса – ты, а у меня – пропасть. Я всю жизнь от кого-то бежал и прыгал в пропасть. Вокруг меня гибли люди, а я оставался жив. Но это не так. Живет моя оболочка, а я умер в тот день, когда рука убийцы вспорола грудь моей беременной жены. Я умер вместе с ней и меня невозможно воскресить. Крис меняет свое лицо, а у меня нет никакого лица. Этим я тебя раздражаю. Сверхчувствительная, проницательная, мудрая, ты злишься на меня из-за того, что не можешь раскусить меня, как других. Я не проявляю эмоций, не рассуждаю, не спорю и не реагирую на события. Хочу тебя успокоить и открыть тебе тайну. Пустой орех труднее разгрызть. Не напрягайся. Внутри пустота.

– Зачем же ты пошел за Крисом? Тебя не интересуют его наполеоновские планы, но деньги нужны всем.

– Нет. Я пошел за ним потому, что мне было его жаль. Парень шел на эшафот, и я пошел рядом, чтобы ему не так страшно было умереть. С первой минуты, когда я его увидел, я понял, что нам по пути.

– Но он будет жить!

– Возможно. Но это не его мир. Он здесь гость. Прохожий.

– Ты страшный человек, Брэд!

– Мне жаль тебя, очаровательная Тэй. Ты ничего не поняла. Ты все еще тешишь себя иллюзиями. Ты смотришь на мир и веришь в его существование. Тебе невдомек, что вокруг тебя бутафория, а мы с Крисом развлекаем публику, ежедневно выдумывая новые спектакли. Надо же чем-то себя занять в ожидании своего дилижанса.