Майкл Утгер - Платит проигравший

– Не дергайся, -сказал я, -иглу сломаешь. От неожиданности парень на какую-то долю секунды замер, но все же довел дело до конца. Из вены лежащего потекла узкая струйка черной крови, такой она казалась под мрачным светом лампы. Выдернув шприц, мальчишка встал, положил его на стол и с видом бешеного быка бросился на меня. Перед глазами сверкнула сталь стилета. Мне вовремя удалось увернуться, и нож вонзился в дверь. Мальчишка развернулся, но я врезал ему хук в солнечное сплетение и сбил с ног. Он свалился на пол, схватился за живот и начал ловить ртом воздух. Я сдернул с себя галстук, присел на корточки и, заломив руки за спину, связал.

– Ну, что, боевой петушок, напрыгался? В ответ он разразился в мой адрес целым потоком самых лестных эпитетов.

Я поднял его с пола и бросил на пустую кроваты Женщина, сидящая с ребенком, никак не реагировала, словно это ее не касалось или она ждала чего-то подобного. Ее глаза оставались такими пустыми, что становилось страшно. Я подошел к столу и поднял сверток. Пять пластиковых пакетов с белым порошком упали ва прожженную клеенку.

– Не трогай! -завопил связанный гладиатор, – глотку перегрызу!

– Это мы уже слышали.

Я пододвинул ящик к кровати и сел возле него.

– Если кое-что мне расскажешь, то сверток останется здесь. Если начнешь шустрить, то я его заберу.

– Ты так и так его заберешь. Но я тебя все равно найду. Ты покойник!

– Конечно. Я уже гроб заказал. С кем ты спорил у доков?

– Пошел ты…

– Пойду, чуть позже.

Я достал из кармана зажигалку и поднес язычок пламени к одному из пакетов. Парень попытался вскочить, но я отшвырнул его на место.

– Или я сожгу эту дрянь, или ты станешь паинькой.

– Отдай пакеты матери, тогда подумаю. Я покосился на женщину. В ее черных, как смоль, глазах было столько горя и тоски, что я не выдержал. Никогда не считал себя сентиментальным типом, но эта женщина привыкла принимать все самое страшное на себя. Будь она белоД, ей пришлось бы потемнеть от боли. Я сгреб пакеты в ладонь и поднес ей. Она положила ребенка иа кровать, взяла у меня зелье и вышла в коридор. Теперь мальчишка мог молчать вечно. Но я был почему-то уверен, что "он заговорит.

– Это твой брат? – спросил я, кивнув на парня со жгутом на руке.

– Старший. Год назад сел на иглу и уже не поднимается. Если его не колоть, умрет. Он и так умрет, но на день, два позже. Нужно потянуть, не то мать потеряет молоко, единственную кормежку для Сары.

– Отца нет?

– А ты не видишь?

– Что колешь?

– Героин.

Я мало что смыслил в наркотиках, но знал, что в Управлении появился отдел по борьбе с этой отравой. На востоке страны на ней делали огромные деньги, а у нас этот бизнес еще только нарождался. Точно утверждать не берусь, но угроза серьезная, если этим занимается не только полиция, но и ФБР. Пару раз я читал в газетах, будто в Голливуде раскрыли целую сеть распространителей этой отравы, а кокаин среди кинозвезд стал так же моден, как белые «кадиллаки» с откидным верхом. В любом случае мне следовало бы не отставать от жизни и поинтересоваться подробностями. В последнее время я стал слишком неповоротлив.

– Где берешь товар?

– Хочешь попробовать?

– Возможно.

– Не лез бы ты в это дерьмо. Дело хорошо поставлено. За такие бабки, что имеют с «марафета» мальчики Блэка, они разнесут Фриско по кирпичам.

– Всем заправляет Блэк?

– Да. Но до него не достать. Очень высоко.

– Ты отнял товар у его ребят?

– Да. Одна доза стоит полсотни. Таких денег я отроду не видал.

В комнату вернулась женщина. Она молча села на кровать и взяла на руки ребенка.

– А если они тебя выловят?

– А что делать? Джо подыхает, а Хэнк пустой.

– Кто такой Хэнк?

– Он мне доставал «марафет», а сейчас у него пусто.

– Хэнк наркоман?

– Все мы наркоманы, кто больше, кто меньше.

– Это Хэнк навел тебя на ребят Блэка?

– Он. Ему тоже нужно кольнуться. За наводку я обещал ему дозу.

– Пакетик?

– Один пакет на пять уколов.

– Я хочу поговорить с Хэнком.

– Свихнулся? Он ничего не скажет.

– Ты понесешь ему «марафет»?

– Обещал.

– Пойдем вместе. Вреда от меня не будет. Возможно, помогу. Для вас я неплохой шанс. Но мне нужен Блэк, а не его шестерки.

– Со мной или Хэнком ты еще сладишь, а с теми не пытайся.

– Жалостливый ты больно. Все о шкуре моей печешься.

– О'кей. Развяжи меня.

Когда я его развязал, парень встал, снял жгут с руки брата и бросил его на стоял.

– Пойдем, но учти, Хэнк не дурак.