Александр Тамоников - Старая добрая война

— Запомни, Диман, мы не вы, — серьезно посмотрел на Шрамко Середин, — у нас никого насильно не загоняют в ополчение. Напротив, отбор желающих встать против вашей хунты приходится проводить. Насчет твоего вопроса. Спасибо за информацию, я свяжусь с Горцевском, думаю, наше командование предпримет срочные меры, дабы мирное население не попало под артобстрел. Но что последует за ним? Какие силы и по каким направлениям будут наступать? Какова задача в наступлении добровольческих батальонов, какие из них применятся в нашем районе? Об этом меня обязательно спросят, потому как информатор, зная о готовящейся артподготовке, не может не знать сценария дальнейшего развития событий.

— Единственно, Рома, что я еще скажу тебе, это то, что твой пост будет уничтожен первым. Так что, если дорога жизнь, подумай о себе.

— Бросить солдат?

— Тебе решать, — пожал плечами Шрамко.

— Я когда-нибудь бросал своих солдат?

— Я сказал, тебе решать.

— Кажется, Диман, ты совсем забыл, а скорее, тебе так запудрили мозги, что стерлась память, то время, когда на плато мы воевали против таких, как твои нынешние «коллеги» из добровольческих отрядов.

— На Кавказе было одно, здесь другое.

— А, ну да, я же теперь для тебя террорист. Ладно, время нас рассудит, ты не ответил на шоссе, как сам?

Но ответить Шрамко не успел. Из канавы неожиданно выросли две фигуры:

— Боюсь, голубки, времени для того, чтобы определиться, кто прав, а кто виноват, у вас не будет. И не дергаться! СБУ! Вы на прицеле. Аккуратненько сложить оружие на песок и отойти к оврагу. Быстро!

— Сдал все же, Диман. Ну и сука же ты, подстилка эсбэушная! — возмущенно проговорил Роман, глядя на Шрамко.

— Разговорчики, — воскликнул Кучеренко, — выполнять приказ!

— За суку и подстилку ответишь! — процедил Шрамко.

Из кустов за оврагом появился еще один силуэт. Это был Степан Валейко. Подняв автомат, он держал на прицеле Середина и Шрамко. Комич не спешил выходить, чутье подсказывало карателю, что появляться пока рано. На берегу может произойти важное, тем более что Кучеренко решил взять двух офицеров, имеющих боевой опыт.

— Отвечу, если дадут твои псы.

— Я долго ждать буду? — спросил Кучеренко. — Двадцать секунд, и мы подстрелим вас обоих, а потом разоружим и доставим на блокпост.

Середин сбросил автомат, запасной магазин. Шрамко сделал то же самое, добавив к автомату и табельный ПМ.

— Это все?

— Можешь проверить, господин майор, — сплюнул в воду Шрамко.

— Мы уже на «ты», капитан? Впрочем, я не против, нам предстоит долго общаться, дабы узнать, почему ты предал родину и своих товарищей.

— У нас же нет товарищей, майор, одни господа да паны.

— Закрой пасть! — рявкнул Кучеренко и кивнул Щербине: — Обыщи его!

— Так, господин майор, это опасно. А если они возьмут меня в заложники?

— Тогда я убью тебя.

— У Шрамко точно больше оружия не было, думаю, что у «сепара» тоже. Какой смысл оставлять ствол, когда и так понятно, что он не поможет, только усугубит положение?

— Боишься?

— Так точно, господин майор. Не губите!

— Ну хорошо, что хоть честно признался, — усмехнулся майор и приказал: — Отойти к оврагу!

— А что к оврагу? Ведите уж сразу на пост, — проговорил. Шрамко

— Успеешь! Выполнять приказ!

— У меня ботинок развязался, майор.

— Что?

— Прикажи своему холую проверить. И пусть не боится. Не убью, всего лишь челюсть выбью.

— Борзеешь, капитан. Хуже себе делаешь. Степан! Подойди и глянь, что с ботинком у нашего капитана.

— Угу! Это мы быстро.

Валейко направился к стянутой у берега группе. Когда до плененных офицеров оставалось несколько метров, Шрамко неожиданно и мгновенно вытащил из кармана гранату. На этот раз он взял с собой оборонительную Ф-1. Выдернул кольцо предохранительной чеки, зажав ее в ладони, и поднял руку:

— А теперь, господа паны, если не желаете, чтобы вас нашпиговало осколками этой милой игрушки, бросьте-ка на землю свое оружие.

— В героя решил поиграть, Шрамко? — Лицо Кучеренко свело судорогой. — Ты же не отпустишь чеку, ведь осколки нашпигуют не только нас, но и тебя с твоим другом.

— Отпущу, майор. Клянусь. А мое слово крепкое. И ровно через десять секунд.

— Он отпустит, господин майор, — лишившись от страха голоса, просипел бледный как мел Щербина и первым выбросил автомат с пистолетом.

Кучеренко швырнул на землю пистолет, автомата у него не было.

— А тебя, Степан, приказ не касается?! — бросил за спину Шрамко. — Или ты у нас готов умереть за начальника? Тогда стреляй. Время заканчивается.