Александр Тамоников - Старая добрая война

— Ух ты, командир нашелся! Чего или кого ждем, командир?

— Твое какое дело?

— Интересно.

— Гуляю я здесь. А вы ехали бы своей дорогой! Здоровее будете.

Девица обернулась к старшему, который легко угадывался в парне, судя по всему, владельцу машины:

— Эдя! Этот сапог борзеет, тебе не кажется?

Середин вздрогнул. Только что он услышал голос Алины, но принадлежал этот голос раскрашенной индейцем девице. И тут все стало понятно. Его выманили сюда, и Эдя — не кто иной, как Рудин Эдуард, выбранный отцом Алины в ее женихи.

— Помолчи, Оса! — крикнул Эдуард девице и снова взглянул на Середина: — Я думал, командиры умными должны быть. Ну, по крайней мере не лохами. А ты лоханулся, курсант. Повелся на такой дешевый развод. Разве вышла бы Алина ночью одна из дома?

— Значит, от имени Алины мне звонила эта крашеная сучка?

— Ты за базаром-то следи, сапог, а то ответить придется.

— Ясно, — вздохнул Роман. — Ладно, будем считать, я лоханулся, что дальше?

— Дальше? — переспросил Эдик и повернулся к тому, что стоял справа от курсанта: — Киря, передай корешку то, что просили передать Максим Юрьевич и Лариса Сергеевна.

— Ага, это мы с удовольствием.

Подойдя вплотную к Середину, Киря вдруг без замаха нанес ему довольно сильный удар в лицо. И вынес бы челюсть, если бы не реакция курсанта. Роман успел отклониться влево, и кулак прошел вскользь. Середин устоял бы, но сделал шаг назад, и левая нога провалилась в яму для сбора павшей листвы. Упав на спину, он сдернул с пояса ремень и одним движением намотал его на правую руку. К несчастью для неизвестных, они этого в темноте не заметили. Раздраженный тем, что удар не получился, Киря решил прыгнуть на лежачего, чтобы нанести удар ногами, но Роман уже был готов к бою. И, как только Киря прыгнул, откатился в сторону, взмахнув правой вооруженной рукой. Заточенная бляха рассекла штаны и кожу неудавшегося бойца. Из раны брызнула кровь, а от боли и неожиданности Киря завалился на бок. Середин вскочил, и перед ним оказалась бросившаяся тигрицей девица. С ней проще, выставленная вперед рука, и Оса сама налетела раскрашенной физиономией на кулак. Рухнула на спину и потеряла сознание.

— Мочи его, Юрок! — истерично выкрикнул Эдик.

Но взмах вооруженного бляхой курсанта заставил бандита схватиться за руку, которая мгновенно обагрилась кровью, и сесть на корточки. Удар ногой опрокинул его навзничь.

Эдик, поняв, что игра проиграна, бросил своих товарищей и, запрыгнув в «Хонду», рванул по дороге к крайним участкам.

Рома успел запомнить номера и даже сделать вмятину в заднем крыле, метнув вдогонку машине увесистый камень.

Главарь сбежал, его подельники корчились на полянке. Девица уж пришла в себя и тряхнула головой.

— Мне «Скорая» нужна! — простонал Киря.

— Мне тоже, — вторил ему Юрок.

— Ничего, сейчас поговорим, и обратитесь за помощью к господину Ухватову, благо до его усадьбы несколько шагов.

— О чем говорить? — взвизгнула Оса.

— Ну, к примеру, почему вас кинул Эдик? Он же должен был вам помочь.

— Эдя никому ничего не должен, это ему все должны. Блин, у меня же теперь нос распухнет и синяки под глазами будут, — уже совсем другим тоном проговорила девица.

— Зато не придется краситься. Но мне плевать, что с тобой будет, я хочу знать, кто принял решение заманить меня сюда и избить? Сам Эдя?

— Не-е, — ответил Киря, — это его Ухватов научил. Он знает, что ты встречаешься с Алиной. А та, хоть во всем и поддакивает отцу, да только себе на уме. Ну, он и спросил Эдика, мужик тот или нет? В его, мол, время соперника ловили и метелили так, что он навсегда забывал дорогу к девушке. А оказывался слишком упертым, так мочили. Ну, Эдя сказал, мол, все понял, но надо, чтобы курсант, ты то есть, не смог хотя бы сутки общаться с Алинкой, и тот пообещал. Тогда Эдя собрал нас, Оса сработала под Алинку, ты пришел, мы подъехали…

— И в результате оказались биты.

— Кто ж знал, что ты такой шустрый и с ремнем.

— Так кто из нас лох получается? Вы или я?

— Ну, мы, — буркнул Киря.

— Че ты языком треплешь, Киря? Неприятностей хочешь? — повернулся к нему державшийся за руку Юрок.

— А у меня неприятности уже есть. Порезы долго заживать будут. Да и тебе придется с лангеткой походить. А все из-за чего? Из-за того, что Эдя слишком много на себя взял. Один курсантик против троих качков! А где был третий, когда курсантик положил двоих!

— Троих, — добавила девица, — или я, по-вашему, легким испугом отделалась?