Василий Веденеев - Казино «Бон Шанс»

На поиски маячка ушло почти полчаса. За это время он дважды прерывался и отползал назад отдышаться и перекурить. На измазанные кровью пальцы уже не обращал внимания. И вот победа — бусинка лежала на ладони.

В ванной он тщательно вымыл ее, выскоблил щеткой руки и мокрой тряпкой протер раковину и потом щеткой вычистил свою одежду. Взяв старую газету, положил на нее коробочку с кнопкой и бусинку, прикрыл сверху другим газетным листом и с остервенением начал топтать каблуками. Раздался тонкий хруст: электроника не выдержала бешеного напора. Свернув все в ком и проверив, не осталось ли осколков, Сергей осторожно приоткрыл крышку мусоропровода — дом был старой постройки и люк мусоросборника находился прямо на кухне. Мгновение — и ком с раздробленными в прах уликами полетел в черную вонючую темноту. Теперь можно вздохнуть свободнее.

В гостиной телохранитель подошел к телефону и, немного подумав, набрал номер Пака — как ему казалось, с ним несколько легче разговаривать, чем с вечно подозрительным Снегиревым.

— Добрый вечер, с вами говорит автоответчик, — раздалось в наушнике после пары долгих гудков. — К сожалению, сейчас никто не может подойти к телефону. Оставьте ваше сообщение. Включаем запись. Говорите…

— Срочно позвони шефу, — срывающимся голосом сказал Сергей. — Сейчас на моих часах три пятьдесят восемь.

Раз Корейца не оказалось на месте, — кто знает, где и по каким делам его носит, а может быть, просто отключил телефон? — пришлось позвонить Снегиреву, но по его номеру шли только долгие гудки: Александр Александрович ночью предпочитал отдыхать, даже не включая автоответчик. Для дел наступит утро…

Услышав условные пять зуммеров, Анзор удовлетворенно усмехнулся — дело сделано! В прибор ночного видения плохо разберешь, что там творится, но раз дают сигнал, значит, порядок. Шлепать того, кто наводил на цель, у Анзора приказа не было, поэтому он быстро собрал снаряжение, разрядил и спрятал оружие, скатал брезент, уложил все в сумки и спустился с крыши.

Машина терпеливо ждала его именно там, где он ее оставил. Забросив сумки в багажник, Анзор включил магнитолу, вновь поставив записи Баха, и медленно выехал из тупичка. Он решил убраться отсюда другой дорогой — правда, придется немного поплутать по переулочкам, потом проехать по кольцевой и свернуть на Дмитровское шоссе. Зато очень удобно: оно выведет на Садовое кольцо, а там до Пятницкой подать рукой. Разгрузиться, быстренько умыться и переодеться, а потом опять за руль — нельзя оставлять Степаныча долго томиться в одиночестве…

В ожидании старого приятеля Петр быстренько накрыл на стол, решив устроить маленькую вечеринку по-домашнему, на кухне. Достал рюмки и стаканы, бутылку водки, открыл несколько банок с консервами, нарезал сыр. А мысли все вертелись вокруг того, как они встретятся с Юри — ведь прошло больше полутора десятков лет с той поры, как они виделись в последний раз. Да и то виделись мельком, перекинулись всего двумя-тремя словами: оба страшно торопились, а Ояр вообще никогда не был расположен к сантиментам и, кроме всего прочего, любил подурачиться, даже когда речь шла об очень серьезных вещах. Меркулову иногда казалось, что его приятель предпочитает жить легко, как бы скользя по поверхности тонкого льда, даже в опасных ситуациях, не принимая их близко к сердцу. И вообще, ничего близко к сердцу не принимая, что бы ни случалось вокруг. И то, что Ирина когда-то предпочла ему Петра, он тоже воспринял как-то отстраненно легко — или так просто казалось, и все скольжения Ояра, подобного человеку-нейтрино, проходящему сквозь время и обстоятельства, не задевая их и не позволяя им коснуться себя, являлись не более чем привычной маской? Черт его знает?!

Услышав звонок в дверь, Меркулов заторопился в прихожую. Ояр — в клетчатой кепке и кожаной куртке — еще за порогом широко раскинул руки для объятий и чуть ли не прыгнул на рослого Петра, прижавшись мокрой от снега — от снега ли? — щекой к его плечу, и крепко хлопнул ладонями по широкой спине приятеля. Потом отстранился и, как ни в чем не бывало поглядев на Меркулова снизу вверх — Юри был почти на голову ниже, — спокойно сказал:

— Привет! Тапочки дашь или можно в ботинках? В московских домах любят предлагать гостям тапочки.

— Проходи так, — буркнул Петр, помогая ему снять куртку. Вешалки у нее не оказалось, и он повесил кожанку гостя на стул в комнате.

— О, все как в добрые старые времена, — проходя на кухню, заметил Ояр. — Руки можно вымыть?