Александр Тамоников - Путь ярости

– Усы ни о чем не говорят, их можно приклеить. Смотрите другое – глаза, строение лица, может быть, его выражение. Есть еще понятие «интуиция», когда неясные чувства подсказывают правильный ответ…

И снова двое молодых людей украдкой глянули друг на друга. О чем им в этот момент кричала в уши интуиция? Он вытащил пачку перепечатанных снимков и протянул Анне Васильевне. У женщины от изумления округлились глаза. Прыснула Наташа.

– Мама, это тебе на неделю.

Турченко не возражал бы посидеть здесь и недельку-другую. Но решил не смущать женщин. Сделал знак своим – выметайтесь, и первым вышел во двор. Женщине надо было дать время. Спецназовцы расположились на крыльце, закурили. Никита с задумчивой миной болтался по двору. Нормальной мужской руки в этих пенатах явно не хватало. Курить не хотелось. В углу двора валялась куча березовых чурок – привезли, а колоть некому. Он отыскал в сарае топор, начал их кромсать на четыре части каждую. Готовые дрова под бойцовскими ударами разлетались, как отрубленные головы вражеских солдат. Он не замечал, как идет время, – колол каждую чурку пополам, потом добивал половинки. Он чувствовал, как пот струился по спине, но продолжал упрямо работать топором. Товарищи задумчиво на него смотрели. Семен бросил что-то смешное – дескать, оценили величие замыслов. Остальные улыбнулись, но больше шутить не стали. Лебеденко спустился с крыльца, отобрал у капитана топор, стал колоть. Подошел Терновский, отобрал топор у Лебеденко. Горка чурок в углу двора стремительно сходила на нет.

– На траве дрова… – задумчиво изрек Семен и тоже спустился с крыльца, начал перетаскивать поленья в пустой дровяник. Вздохнул Копылов, присоединился к нему.

– Ой, что вы делаете? – всплеснула руками Анна Васильевна, выходя на крыльцо.

– Мама, пусть работают, – сказала Наташа, выглядывая из-за ее плеча. – В сарае половицы прохудились, а еще дымоход надо прочистить – когда топишь, весь дым в кухню идет.

– Есть результат, Анна Васильевна? – Турченко подошел, вытирая руки о штаны.

Женщина молча протянула четыре снимка, сделала виноватое лицо.

– Это все, чем я могу помочь, молодой человек. Видит бог, это трудно, я плохо разглядела его лицо. Но, может быть, один из этих – по лицу, по глазам. И по этой… как ее, информации?..

– Интуиции, – поправил Никита, украдкой улыбнувшись Наташе, которая за спиной матери шутливо развела руками. – Спасибо, Анна Васильевна, вы нам снова очень помогли. Если будут вопросы, можно еще раз приехать?

Женщина была наблюдательной. Она придирчиво оглядела Никиту, поколебалась, кивнула.

– Да, молодой человек, мы с Наташей будем ждать.

Он думал о чем попало, когда машина катила с горки. Товарищи беззлобно подтрунивали над ним – мол, пропал человек, а такой хороший был парень. Лишь в районе развилки он взял себя в руки, разложил веером четыре отобранные фотографии. Флеш-рояль? Только дамы не хватало. А в принципе любопытно. Претенденты на высокое звание «крота», по мнению Анны Васильевны Решко, были следующие. Помощник полковника Порохова капитан Козлец Иннокентий Викторович – лицо, безусловно, вхожее в штаб. Командир инженерно-саперной роты капитан Вдовенко Николай Львович. Начальник службы материального обеспечения бригады (по-русски, зампотыл) майор Крикун Дмитрий Макарович. Начальник связи бригады «Крым» майор Островский Алексей Германович. Он всматривался в их лица, пытался по фото проникнуть в мысли и чувства изображенных людей. В общем-то, у всей компании отдаленно схожие черты лиц, одинаково угрюмые мины, одинаково посажены глаза. У всех есть что-то неуловимо общее, и это было именно то, что подействовало на женщину. Зыбко все это, сомнительно, Анна Васильевна могла ошибиться. Но вариантов нет. Нужно собрать на всю компанию полное досье – чем живут, чем дышат, прошлое, настоящее, где были последнюю неделю, куда отлучались, кто может подтвердить…

Группе выделили дополнительный транспорт, дополнительные средства связи. Он отправил людей добывать информацию, а сам валялся на кровати в казарме, имитируя бурную мозговую деятельность. Батальон убыл на учения в окрестности Ждановки, в казарме было тихо, только дневальный в углу болтал с кем-то по телефону. Никита курил уже вторую пачку за день, стимулируя мозг, но дельные мысли не шли, хотя крутилось что-то в голове, не решаясь приблизиться. Он попытался на несколько минут отрешиться от всего – накрыть, так сказать, крышкой и тушить на медленном огне до полной готовности…