Александр Тамоников - Возвращение в строй

– Понятно. Меред еще не связывался с Русланом?

– Нет! Мы полностью ведем его. Хочешь знать, где и с кем сейчас Руслан?

– Ну, скажи.

– В квартире на Добровольского, милуется с госпожой Стариковой.

– Так вот куда и к кому каждую среду выезжает любвеобильная и расчетливо-жестокая Алла Борисовна.

– И муж, кстати, в курсе их встреч.

– Ну, и семейка. В этом гадюшнике Елене реально грозит смертельная опасность.

– Да, и мы, а точнее, ты должен позаботиться о ее безопасности.

– Но как? Говорю же, мы общаемся языком знаков. У нее наверняка отобрали любые средства связи.

– Но ты упоминал врача, что посещает Елену.

Кулагин внимательно посмотрел на бывшего командира:

– Ты предлагаешь отработать его?

– Почему нет?

– Но он тут же сольет нас боссу. Он же прекрасно понимает, что по закону ему светит небольшой срок, да еще смотря как повернуть дело. А такие отморозки, как Атабеков, заморачиваться судебными процессами не будут. Пристрелят и бросят труп с грузом на ногах в озеро Светлое. Кстати, глубокое озеро.

– А мы его аккуратно отработаем, Паша, немного препарата СП-20 или СП-30 во время сна, короткий допрос в течение двадцати-тридцати минут, в зависимости от препарата, и мы получим всю нужную нам информацию, а врач даже знать не будет, что его сон прерывался.

– Это совсем другое дело, – кивнул Кулагин. – Но вряд ли информация будет ценной, доктора, скорее всего, используют втемную. А нам нужен контакт с Еленой.

– Чтобы она рассказала то, что мы уже знаем?

– Чтобы она успела передать сигнал опасности, когда эти суки, Стариков и Атабеков, решат, что она задержалась на этом свете.

– Тоже верно. Но в ближайшее время ее жизни ничего не угрожает.

– Если врач каждую неделю не вводит ей препарат, который в итоге должен вызвать инфаркт или инсульт, причем так, что ни одна экспертиза ничего не обнаружит. Да и кто будет проводить экспертизу? Не мы же?

– Получается, тупичок?

– Есть у меня одна мысль, Макс. Но без помощи технарей ее не реализовать.

– Говори, что придумал.

– Стены дома каменные, с выступами, по ним можно подняться до окна Елены, но на это требуется время.

– И чтобы получить это время, – продолжил за Павла Горшков, – нам надо отвлечь охрану?

– Совершенно верно.

– Что даст короткий контакт с девушкой?

– Мне нужно миниатюрное приемно-передающее устройство «Малютка». Микрофон представляет собой крохотную булавку, которую легко спрятать и в одежде, и где угодно, динамик спокойно умещается в ушной раковине и без спецдосмотра не определяется.

– С «Малюткой» проблем нет, у меня в машине лежит комплект. Отвлечь охрану мы тоже сможем. Но как ты будешь работать на стене без страховки?

– Как-нибудь справлюсь. Мне, главное, знать, что никто не помешает.

– Ну, тогда можно и микроусилитель поставить в комнате. Для более качественной прослушки.

– Без проблем.

– Я успею завтра обернуться в Москву и обратно за ребятами для обеспечения охраны. Заодно, возможно, привезу свежую информацию. Нет, как это ты все-таки словно специально пошел на работу на нужный нам объект?!

– Фортуна иногда и к нам поворачивается лицом. Ну, что теперь, ужин?

– Еще одно, думаю, приятное для тебя известие.

– Говори.

– Генерала Бараненко выкинули со службы.

– Да ты что! – воскликнул Павел. – Это как же так?

– Залетел на махинациях, связанных с продвижением по службе и необоснованными увольнениями, в частности таких, как ты.

– И кто же его зацепил?

– Отдел внутренней безопасности. Взяли с поличным, когда тот «бабки» от одного подставного майора брал за содействие в продвижении на полковничью должность. Шеф отреагировал мгновенно. Сам лично в Кремль поехал и добился не только увольнения Бараненко, но и лишения звания. Дело передано в военную прокуратуру. Внутренняя безопасность, оказывается, давно «пасла» генерала. Собрав убойный компромат, подставила ему своего сотрудника, ну, а Сева мутный и повелся, хапнул помеченные «бабки». Ему тут же на запястья наручники. Слышал бы ты, как он вопил на все управление! Как шакал раненый.

– Он и есть шакал.

– В связи с данным событием все документы, которые оформлялись по приказу Бараненко, признаны не имеющими законную силу.

– Это ты сейчас к чему сказал, Макс? – с замиранием сердца спросил Павел.

– К тому, что твое увольнение незаконно, как и расформирование отряда. Но с отрядом уже ничего не сделаешь, а вот ты можешь подать рапорт на восстановление, и будешь восстановлен. Если, конечно, пожелаешь.