Богдан Сушинский - Гнев Цезаря

– Возможно, и так, в тридцать шестом меня здесь еще не было.

– Знаю, вы прибыли сюда осенью тридцать седьмого, после того, как весь предыдущий состав военизированной охраны, тоже маскировавшийся под егерей, был коммунистами расстрелян. Но ведь последние учения проводились в сороковом году, уже в разгар нападения Советского Союза на Финляндию. Вы были назначены заместителем начальника базы и начальником ее службы безопасности. Можно сказать и так – вы были начальником особого отдела гарнизона базы.

Гайдук снова намеревался разубеждать барона, однако, ощутив на своем загривке волчью хватку Зебольда, пробормотал:

– Осенью сорокового здесь действительно проходили ночные учения. Затем всех парашютистов перебросили куда-то под Ленинград. – Майор был уверен, что никакой ценности для германской разведки информация эта уже не представляет.

– Кстати, – без какого-либо интереса воспринял его признание фон Штубер, – один из тогдашних охранников аэродрома в самом деле был завербован нашим агентом абвера. Всех остальных коммунисты расстреляли так же, как и десятки тысяч других офицеров и генералов. То есть просто так, – улыбаясь, вальяжно развел руками барон, – на всякий случай. Вдруг среди тысяч невинно убиенных и впрямь затесался все еще невыявленный «враг народа».

– Это уже политика, – проворчал Гайдук.

– …От которой вы пытаетесь откреститься? И это вы – кадровый чекист?

– Я никогда не принадлежал…

– Отставить! – буквально прорычал Штубер. – Нам прекрасно известно, что вы – майор НКВД.

– Бывший майор, с вашего позволения.

– Сомневаюсь, что бывший, хотя по документам вы и числитесь майором в отставке, уволенным из органов то ли по состоянию здоровья, – иронично осмотрел он рослую, кряжистую фигуру Гайдука, – то ли… А те двое молодых егерей, которые представали перед миром вашими сыновьями, на самом деле таковыми не были, зато пребывали в чинах НКВД. Такими же служащими являлись и три женщины, две из которых, будучи радистками, выступали в роли ваших невесток. Жена – тоже «фальшивая», ибо настоящая умерла.

– Ладно, излагайте свою версию, я не собираюсь оспаривать каждое ваше утверждение.

– Это уже не версия, майор, а жесткая констатация неоспоримых фактов.

– Предположим, – устало, с неистребимым безразличием в голосе, согласился Гайдук.

– Признаю, держитесь вы пока что достойно.

– На этом этапе допросов – да… На этом этапе… – подчеркнул майор, давая понять, что к героям, способным без стона восходить на костер инквизиции, он себя не причисляет.

– Пока что вы не даете повода переходить к более изощренным методам. И потом, мы ведь не в гестапо и не в НКВД. – Эсэсовец несколько мгновений напряженно всматривался в лицо украинца, пытаясь уловить какие-то нюансы его внутренней, душевной реакции. Однако тот оставался невозмутимым. – В вашем подчинении находились еще шестеро вооруженных егерей, так называемых «объездчиков», из местных жителей-партийцев. Четверо из них, оставленных здесь для подпольной работы, уже оказались в наших руках.

– Как я и предполагал, – проворчал майор. – Судя по имеющимся у вас сведениям…

– Нет-нет, – тут же отреагировал барон. – Результаты их допросов мне пока что неизвестны. Я оперирую старыми данными. Из них как раз и следует, что в двух километрах отсюда, по ту сторону леса, то есть на отдаленном расстоянии от аэродрома, чтобы не привлекать внимания, располагался отдельный автомобильный батальон, который по сигналу тревоги немедленно прибывал сюда, на объект.

– Хотите сказать, что все вокруг буквально напичкано было вашими разведчиками?

– Так вот в действительности, – не стал полемизировать с ним барон, – именно этот батальон и являлся секретным подразделением охраны аэродрома. Вы же вместе с вашим «лесничеством» служили всего лишь своеобразным прикрытием, являясь эдакими гражданскими сторожами.

– Обычная практика режимных объектов, которые не должны представать в облике… режимных, – пожал плечами Гайдук.

Обо всех этих воспоминаниях барона фон Штубера флотский чекист, ясное дело, не знал. И все же с той минуты, когда барон столь резко и неосторожно отреагировал на его слова, Гайдук уже не сомневался, что водитель этот явно подсадной и что он достаточно хорошо владеет русским, чтобы понимать, о чем говорят его пассажиры. А еще лицо этого «шоферюги»… Слишком уж знакомым представлялось оно подполковнику.