Олег Алякринский - Гастролер

Когда все разъехались, Медведь долго в одиночестве бродил по аллеям своей усадьбы. Еще не начало темнеть, но день уже явно клонился к вечеру. Дождь давно кончился, небо посветлело, и оранжевые лучи вечернего солнца косо ложились поверх деревьев. Он был счастлив. Может быть, впервые за многие-многие годы. Дело его жизни теперь не умрет.

Давно у него на душе не было так легко.

Двадцатое октября. Среда.

День как день…

28 сентября

23:15

Варяг практически завершил чтение рукописи. Оставалось совсем немного. Удивительная судьба Медведя предстала перед его внутренним взором. Теперь Варягу стали понятны многие, ранее необъяснимые его поступки и решения. Конечно, Медведь действительно был могучей и неповторимой фигурой.

Владислав перевернул последние страницы и вдруг только теперь заметил то, на что раньше почему-то не обратил никакого внимания: к нижнему клапану папки с рукописью с внутренней стороны был приклеен большой пожелтевший конвет с короткой надписью, сделанной рукой Медведя: «Рогожкин».

Владислав вскрыл тонкий конверт и выудил оттуда еще один конверт — белый, перечеркнутый косой красной полосой, с жирным черным словом «СЕКРЕТНО» в правом верхнем углу. В этом конверте лежали всего два сложенных вдвое листка бумаги.

На одном, вырванном из школьной тетради, неровным старческим почерком было выведено:

«Георгий!

Вот то, что я по твоей просьбе надыбал из нашего спецархива. Кажется, это то, что тебя интересует. Ты понимаешь, что мне это далось с большим трудом.

С комприветом АР».

АР? Андрей Рогожкин… Нуда, именно так всегда и подписывался товарищ Рогожкин, вспомнил Варяг, и что же такое «надыбал» для Медведя отставной энкавэдэшник?

Владислав развернул второй сильно пожелтевший от времени лист. Машинописный текст. Не копия, а оригинал: от сильных ударов клавиш «к» и «п» плотная бумага кое-где была пробита насквозь. В правом верхнем углу напечатано:

<���В 1-м экз. Совершенно секретно»

Председателю КГБ при Совете Министров СССР

Чебрикову В. М.

Варяг тихо хмыкнул — ну дела! Секретная докладная шефу советской госбезопасности. Он стал читать дальше:

Служебная записка

Уважаемый Виктор Михайлович!

Согласно Вашего приказа нашими оперативными работниками за текущий год налажен постоянно действующий контакт с влиятельными деятелями ряда организованных преступных групп в различных регионах СССР, в том числе в городе Москве. Наиболее перспективными с точки зрения возможностей специальной разработки и дальнейшего сотрудничества представляются следующие персоналии:

1. Заур Магомедович Хаджимагомедов, 1934 г. р., Кизляр, кличка Заур Кизлярский;

2. Левон Петросович Айрапетян, 1935 г. р., Ереван, клички Айрик, Севанчик;

3. Василий Петрович Парамонов, 1945 г. р., Калуга, кличка Вася Паровоз;

4. Шота Автандилович Кутателадзе, 1942 г. р., Сухуми, клинки Шота Сухумский, Шота Черноморский;

5. Максим Петрович Шубин, 1949 г. р., Калининград Московской области, кличка Максим Кайзер;

6. Федор Егорович Рыбин, 1961 г. р., Мытищи Моек, обл., кличка Федя Рыба.

По данным предварительных установочных бесед с перечисленными выше персоналиями, они готовы оказывать нам полезные услуги на основе материальной заинтересованности и некоторых услуг, льгот и т. п., которые мы им можем оказать.

Начальник подразделения «О» полковник А. Виноградов 23 ноября 1983 года»

Так вот оно что! Вот что хотел обнаружить Кайзер в тайнике у Медведя! Это был убойный компромат на Максима Шубина. Не только потому, что в этой служебной записке фигурировала его фамилия, но и потому, что — а это очень существенно! — в ней фигурировали фамилии старых законников Заура Кизлярского и Шоты Черноморского, один из которых, а именно Заур, был крестником Максима, а второй, Шота, дал ему рекомендацию на сходе, который Максима и короновал…

А случилось сие событие в восемьдесят пятом, то есть спустя три года после отправки вот этого меморандума высокопоставленному адресату. Выходит, Максим Кайзер — тайный агент гэбэ, засланный в ряды законных воров для выполнения спецзадания…

Да, ради такого убийственного документа любой из перечисленных в нем авторитетов мог бы послать своих громил хоть на край света, не то что в Кусковский парк… Но все поименованные тут воры в законе уже покойники — и Заур, и Шота, и даже самый молодой из них, Федя Рыба, его застрелили полгода назад во время милицейской облавы в ночном клубе в Мытищах… Вряд ли теперь кого-то из них интересует этот документик. И сегодня в том, чтобы заполучить его, крайне заинтересован только один человек — Кайзер.