Олег Алякринский - Гастролер

— Так почему бы и нет, — подыграл Лехе Колюня. — Щас махнем по пивку, а потом водочкой заполируем.

— Вон они сидят слева, — вполголоса сообщил свои наблюдения Ангел. — Давай, Леха, доставай свою игрушку! И изображай так, чтобы они заметили!

Лешка Штырь полез в карман и достал золотые часы «Вашрон-Константэн» на золотом браслете — одну из самых дорогих побрякушек, вынесенных казанскими налетчиками из квартиры адвоката Коставы.

— Видал, какие часики, Петюня! — громко, хвастливо заявил Штырь, демонстративно тряся тяжелым хронометром в воздухе. — Представляешь, я этому толстому говорю: валяй, мужик, все показывай! У меня с собой отпускные за три месяца и годовая премия — итого шесть кусков, не повезу же я эти башли обратно в Якутск! Показывай, говорю, все свои сокровища, я их у тебя оптом схаваю! Ну и барыга этот сраный забегал, засуетился, выволок на свет божий чемоданишко, а там добра видимо-невидимо… — И Леха начал аккуратно перечислять вещи из списка Коставы: перстень с изумрудом, шапка норковая, медальон золотой в виде стрельца с бриллиантом… То да се…

За соседним столиком, где расположились казанские гастролеры, повисло напряженное молчание. Было ясно, что пацаны навострили слух. А толстый Шамиль исподтишка вылупился на часы, болтающиеся между пальцев пьяного фраера за соседним столиком в углу забегаловки. Узнал, сука, узнал краденые часики!

— Ну и куда ты счас с этим барахлишком? — громко спросил у Штыря Ангел. Пока все точно шло по заранее продуманному сценарию.

— Да как куда, к себе на хату, — пьяным, заплетающимся языком проинформировал всех собравшихся Штырь. — У меня ж там еще много чего запасено. Красотища необыкновенная. Моя Клавка будет довольна, — пьяненько хихикнул Леха, чокаясь пивной кружкой со своими собеседниками за столом.

— Так ты завтра к себе в Якутск отчаливаешь? — с расстановкой спросил Петюня. — Не боишься везти с собой это добро? Один-то?

— Да хрен ли мне бояться? — осклабился Штырь и пошатнулся на как бы нетвердых ногах. — Жалко, конечно, ребятки, что вы со мной не едете, ну да ладно…

Они быстро допили пивко и вывалились на улицу.

Немного погодя из кафе выскочили казанцы и двинулись следом.

На перекрестке московские шумно распрощались, и Леха Штырь не торопясь, пошатываясь, потопал в сторону пассажирского речного вокзала. А Ангел с двумя другими пацанами заранее изученным маршрутом, дворами и переулками рванули туда же. Около речного порта, где Штырь снимал комнатушку, и было решено устроить засаду. Как и уговаривались, они опередили Лешку, зашли в квартирку на первом этаже, плотно задернули оконные шторы и затаились по углам, в полумраке, ожидая незваных гостей.

— Лишь бы не взяли Леху на гоп-стоп, — высказал опасение Колян

— Не, — покачал головой Ангел. — Не посмеют. Да и зачем? Ну снимут они с него часы, а остальное? Им остальное надо взять. Они цену товару знают. Нет, уверен, они нашего подсадного доведут до самого места — и уж тут постараются прихлопнуть.

Ангел был готов в Казани ко всему, в том числе и к поножовщине, и к стрельбе. Поэтому, отправляясь из Москвы, взял с собой не только «тэтэшник» с глушителем, но и свой любимый немецкий «вальтер». Медведь, напутствуя его на дорожку, разъяснял, что многие казанские бандиты давно уже наплевали на все старые воровские принципы и правила, докатились до самого отвязного беспредела и чуть что пускают в ход не только «перья», но и стволы:

— Так что смотри там, Ангел, в оба: с волками жить — по-волчьи выть. Себя в обиду не дай, упакуйся как следует. — Георгий Иваныч ценил Ангела, а потому очень внимательно и заботливо его опекал, отправляя на непростое дело в Татарию.

Ждать пришлось недолго. Минут через десять лязгнул замок входной двери. В коридоре послышалось неверное шарканье. Дверь в комнатушку с грохотом распахнулась и ввалился Штырь. Едва оказавшись один, он тут же смахнул с себя напускной хмель и шепнул в темноту комнаты:

— Братва, вы тут?

— Туточки! — прошипел из-за шкафа Ангел. — Ждем, Леха. Думаю, эти ханурики счас подвалят. Ты им только зубы заговори… А дальше мы вступим в дело…

Буквально через минуту в оконное стекло с улицы тихо так, вкрадчиво постучали. Штырь подошел к окну и выглянул, отодвинув занавеску. За окном никого, конечно, не оказалось. Но в комнату тут же, с грохотом распахнув дверь, ворвались две темные фигуры — те самые казанские домушники. Все-таки клюнули хлопчики! «Жадность взяла верх над рассудком», — подумал про себя Ангел, сидя в засаде. В комнату через несколько секунд, запыхавшись, вбежал и третий.