Александр Тамоников: Авиационные террористы

– Проверишь, – равнодушно произнес Комаровский. – Если это правда, деньги заберешь с собой и сдашь под расписку в финансовый отдел управления.

Подобно всем лучшим российским офицерам, генерал не отличался меркантильностью и относился к деньгам без восторженных эмоций. У него были иные жизненные приоритеты, и мысли его занимали тоже иные.

– Теперь насчет «Боинга», – сказал он. – Повторяю – самолет уничтожить! Такое количество взрывчатки оставлять нельзя. Перед тем как в вертолет погрузитесь, прикажи своему саперу подготовить «Боинг» к ликвидации. Пусть какое-нибудь простенькое взрывное устройство смастерит, чтобы рвануть, когда вы отлетите подальше.

– Рванем, – пообещал Андреев.

– Будь она проклята, эта необъявленная война! – с чувством произнес генерал Комаровский. – Не мы ее начинали, но нам ее заканчивать. И чем быстрее, чем жестче и беспощадней, тем лучше.

– Золотые слова, Валентин Сергеевич, – сказал Андреев, впервые обратившись к начальнику Управления Антитеррористического центра по имени-отчеству. Сегодня он мог себе это позволить.

Они попрощались, тепло, но без всякой сентиментальности. Потом Андреев приказал подчиненным строиться.

– Слушай мою команду… – начал он, помолчал немного, махнул рукой и скупо улыбнулся: – Рвем «Боинг» – и домой.

– На чем? – спросил Мухин.

И тут, словно в ответ, из-за перевала послышался рокот вертолетного двигателя.

Вскоре на более-менее ровной площадке приземлился «Ми-8». На борт загрузили убитых, пленных, места в десантном отсеке заняли бойцы диверсионно-штурмовой группы «Оса», и вертолет взлетел. Через минуту бойцы увидели поднимающийся над бывшим аэродромом огромный огненный шар. Напичканный взрывчаткой «Боинг» был подорван. «Оса» возвращалась домой, в то время как разведывательная группа «Набат» уходила в глубь гор. Ее работа в Афганистане продолжалась.