Наталия Матвеева - Аквамарин (часть 2) - по моим правилам

– Какой-то странный у вас был разговор. – проговорил немного недоуменно Макс, взлохматив себе затылок рукой. – И как понять слово «полунекромант»? Некромант, он же и так наполовину…

Лив нахмурилась и отмахнулась от него.

– Отвяжись, Макс. Этот клоп втирал мне свой психически больной вариант закона бумеранга. У него очень зашоренное представление о собственной жизни, надо сказать. – и девушка встала.

– Лив, он сказал что-нибудь об Эйдене? Что ему нужно в обмен на него? – встревоженно спросил Брайан. Лив покачала головой.

– Нет. – и двинулась в сторону крыльца.

– Ты куда? – снова Брайан и снова взволнован. Лив тяжело вздохнула. Каждый шаг отзывался болью в ее теле, она так хотела побыть одна…

– Говорила же – куча дел. – отозвалась она через плечо.

– Каких? – не унимался Брайан.

– Велю Марти лужайку подстричь. – раздраженно бросила она, а затем добавила:

– У себя на голове. – и, понимая, что Брайан беспокоится о ее самочувствии, обернулась и с легкой улыбкой проговорила:

– Расслабься, Брайан, утопиться в собственных слезах я не собираюсь. Самоубийство не мой сценарий. Так что этот дом не будет отягощен моей страдающей душой, скитающейся по комнатам невидимым призраком и по ночам гремящей холодильником или заводящей игрушки со страшными обезьяньими мордами и чудесными полифоническими мелодиями. На улице просто посижу, не дрейфь. – ухмыльнулась она и вышла на крыльцо.

– Все-таки с ее разумом явно колдовали инопланетяне. И по ошибке забыли в ее голове мозг одного из своих товарищей. – с ухмылкой проговорил Макс, но его глаза блестели затаенной болью, когда он смотрел ей вслед.

– Да она просто дура, вот и весь инопланетный секрет. – тихо хмыкнула Аврора так, чтобы Брайан ее не услышал, но он бы и так ее не услышал, потому что пребывал в глубокой задумчивости, глядя на парадную дверь, за которой скрылась Лив.

Глава 16

Ни три дня, ни пролетевшие следом полторы недели, притащившие за собой ворох проблем, не излечили Лив от ее недуга. Она все также замыкалась в себе, была безразлична к окружающим или, наоборот, язвила без остановки, пока не прилетал добрый волшебник Брайан и не спасал беднягу от разных изощренных колкостей сходящей с ума девушки.

Ей казалось, что слезы должны закончиться… Но, нет. Они лились и лились, как будто в ее голове стояла станция по их производству, а отчаянная тоска в душе, ощущение, что она не видела Джонни уже много-много лет, связанная с маниакальным, бешеным желанием вспомнить его голос, его прикосновения к ней, его улыбку или морской аромат, только рвали ее усталое сердце еще больше.

Лив мучилась. Она не жила, а существовала, при чем сама не понимала, для чего. От боли в груди ей хотелось кричать, но приходили только слезы, слезы и безнадежная тоска…

Брайан, который по-отечески переживал за эту милую, взбалмошную, но ставшую ему такой родной, девчонку, не знал, чем помочь ей. Он видел, как она постоянно плачет, видел, как иногда ее рука взметается к груди, туда, где расположено сердце, и как она морщится, видел, как она часами может сидеть над рубашкой Джонни, случайно забытой в особняке, впиваясь в нее пальцами и глядя на нее расширенными, немигающими глазами, как будто она видела то, чего не видят другие, и как она украдкой вдыхала ее запах и плакала…

Брайан совершенно не знал, как вытащить ее из этого ада, который глупышка сама же себе и создала, но… Глядя на Макса, который места себе не находил, пытаясь жить обычной жизнью, но при этом не имеющего сил оторвать от нее своих глаз, когда она входила в комнату, когда говорила, когда задумчиво смотрела куда-то через окно, не имеющего сил не провожать ее глазами всякий раз, когда она удалялась, мог ли Брайан осуждать ее за безумный поступок?.. В то же время, разговаривая по телефону с Джонни и буквально ощущая его опустошенность, его растерянность и бесконечное страдание, которое выражалось в холодном, потухшем голосе, он понимал, что и ему приходится чертовски тяжело… Дурацкие любовные треугольники, будь они неладны!

Это была обыкновенная встреча, одна из сотен таких же, не особо примечательных встреч, но тех, на которых Эйден всегда присутствовал лично, поскольку решаемые вопросы могли серьезно отразиться на ходе ведения дел, что ставило эти переговоры на ранг выше, чем тысячи других, еще более обыкновенных встреч, на которые ходили уличные боссы или другие представители семьи.

В поместье Мартинесов прибыла группа из трех человек: новый наркодиллер, который перебрался в Штаты из Колумбии и собирался здесь, в Нью-Йорке, сбывать свой героин высшего, как он сам гордо утверждал, качества, и два его помощника и телохранителя по совместительству, держащиеся молчаливо и строго, но внимательно и цепко изучающие глазами интерьер дома и внешний вид хозяйки, которая оказалась дочкой того самого Эйдена Мартинеса, с которым они должны были встретиться изначально, но который уже несколько недель как сквозь землю провалился, что изрядно настораживало всех троих.