Наталия Матвеева - Аквамарин (часть 2) - по моим правилам

Все в этом мире вдруг отлетело на задний план: она видела только его, только его одного… Злясь и любя одновременно… Лив пристально, блестящими, больными глазами оглядела его потрясающую, такую любимую, мускулистую фигуру, сильные руки, широкие плечи… Ее взгляд нежно переместился на его лицо, пройдясь по мужественному подбородку, правильному носу, любимым, горячим губам, а затем переключился на темные ресницы, брови и слегка волнистые, мягкие волосы, небрежно спадающие прядками на его лоб и затылок…

Она могла бы смотреть вечно, если бы его зеленые глаза, будто почувствовав ее внимание, резко не поднялись на нее, и Лив замерла, утопая в его взгляде… Она ощущала их сияние… Не такое, как раньше, черт возьми!!! Как она мечтала вернуть тот энергетический теплый импульс, что достает ее до самых сокровенных глубин ее сердца… Увидеть любовь и игривую страсть в смотрящих на нее глазах… А вместо этого – холодное отчаяние, боль, тоска, невыносимое желание поверить ей и… невозможность осуществления этого на практике… Нет, как же он злил ее сейчас, с ума сойти можно!!!

Лив чуть не зарычала от охватившего ее безумного гнева и еле слышала то, что происходило вокруг, только смотря и смотря дальше в эти зеленые, такие нужные ей глаза, бесясь все больше и больше…

– Фу, Джонни!! – воскликнула, поморщившись, Аврора. – И ты еще можешь есть в присутствии… мертвых???

Джонни безразлично пожал плечами, продолжая смотреть на Лив.

– Ну, работники морга ведь могут, милая Аврора, так чем же я хуже?!?

– Идиот… – шепнула еле слышно Лив и могла поклясться, что уголки его губ дрогнули в улыбке…

– Никогда не могла спокойно смотреть на убитых. – жалобно протянула Аврора, с надеждой и мягкой, но игривой, детской улыбкой посмотрев на Макса снизу-вверх, как послушная собачка на своего хозяина. Макс вдруг, к удивлению Лив, бережно развернул ее к себе и очень нежно погладил по щеке, оглядев ласковым взглядом черты ее лица… Он усмехнулся и успокаивающе проговорил, глядя на брюнетку:

– Это нормально, Аврора. Кто сказал, что к смерти нужно относиться, как к перестановке мебели? Безразличное отношение к покойникам – плохая привычка и результат поломанного, ненормального детства.

Аврора восхищенно улыбнулась, преданно глядя в его синие глаза, и Лив даже испытала укол ревности, так и уставившись в удивлении на эту парочку… Она так привыкла к тому, что Макс принадлежал только ей, что… «Вот же глупая курица! Ты же сама его оттолкнула, так что теперь? Хочешь и правда пожить шведской семьей? А тебе не слишком будет?!?» – так, отругав саму себя, подумала Лив и, дождавшись, когда трупы, наконец, вынесут, жестко проговорила, глядя на Джонни и Макса, занятого созерцанием Авроры:

– Нам с вами нужно поговорить.

Эйден и Брайан переглянулись, и отец, кашлянув в кулак, поднялся, направившись к двери:

– Идем, Брайан, пообедаем. Заодно обсудим, с каких это пор я стал таким нестрашным, как утверждает мое чадо…

Брайан усмехнулся, ободряюще подмигнув Лив, сердце которой колошматилось сильнее отбойника, и вышел из кабинета вслед за отцом.

Аврора язвительно усмехнулась и сложила руки на груди, пренебрежительно посмотрев на Лив:

– Неужели?!? И что, ты правда сама до этого додумалась, или подсказал кто? А по мне, так тебе просто нравится держать в своих руках вожжи сразу от двух лошадок… Ты же упиваешься собственной значимостью, малышка!

Лив фыркнула и встала, пройдя и захлопнув входную дверь.

– Да уж… У тебя в прилизанной головке явно поломался центр, отвечающий за умение шутить… Ну ладно, каланча, за то, что назвала этих двоих… – Лив указала на Джонни, сложившего руки на груди с самым серьезным и брутальным видом, прожигая Лив зеленым взглядом, и Макса, отошедшего к окну и тоже самодовольно ухмылявшегося, правда, в его синих глазах сквозило какое-то болезненное, отчаянное ощущение, едва заметное за маской уверенного, сильного мужчины, но Лив слишком хорошо его знала… – конягами, я разрешаю тебе остаться и послушать, потому что мне и тебе есть, что сказать.

Аврора хмыкнула и грациозно, словно черная, изящная пантера, уселась в кресло, закинув ногу на ногу и с гордым, независимым видом проговорив:

– Я и сама не собиралась уходить. Не думай, что мне нужно твое разрешение, блондинка.

Лив бросила на нее ледяной взгляд и подошла к Максу, заглядывая ему в глаза. На секунду она снова ощутила его горячую, мужественную энергию, обратила внимание на его великолепную фигуру, красивое лицо, черные волосы… Их взгляды встретились… Она, как и раньше, чувствовала, что не может двинуться с места. Как и раньше, тонула в этих, горящих адским пламенем и неудержимой страстью, синих глазах, обаятельно и так нежно смотрящих на нее с тем самым чувством, которое она так стремилась найти в них раньше, в те времена, когда они были вместе, а Джонни оставался ей только другом… А теперь в них было и отчаяние, и боль, и грусть…