Владимир Першанин - «Братская могила экипажа». Самоходки в операции «Багратион»

Каждая из трех самоходок выполнила эту команду по-своему. Сам Карелин и его старый товарищ Саня Зацепин выстрелили с короткой остановки и погнали машины в сторону ложбины. Двадцатилетний Ваня Евсеев увидел замаскированные башни и стволы чужих орудий с запозданием. Он посчитал убегать без выстрела трусостью.

Три снаряда, выпущенные батареей Карелина, не достигли цели. Тем более в стволах были осколочно-фугасные заряды, рассчитанные на уничтожение огневых точек, а не танковые башни с броней 70-100 миллиметров.

Зато не промахнулась «пантера». Бронебойный снаряд, способный проломить броню любого танка за километр и более, ударил легкую самоходку в лоб рядом с люком механика-водителя.

Механик был убит, а раскаленная болванка, смяв двигатель, мгновенно воспламенила его. Пробив в борту рваное выходное отверстие, закрутилась среди травы, которая тоже вспыхнула.

Три человека из экипажа, находившихся в рубке, были еще живы, хотя сильный удар свалил и контузил их. Более опытные самоходчики уже бы выпрыгнули наружу, не дожидаясь команды. Машина горела, из отверстия в полу пробивалось пламя.

Но все трое продолжали медлить. У младшего лейтенанта Евсеева была сломана нога, его тащили к задней дверце. Сдетонировали сразу несколько снарядов. Теперь горела рубка. Евсеев понял, что в запасе остаются считанные секунды.

– Прыгайте, ребята!

– А ты, Ваня?

– Сейчас вытащим…

Имевшиеся в запасе секунды истекли. Взорвались сразу не меньше десятка снарядов и оба топливных бака емкостью четыреста литров. Самоходка превратилась в клубящийся огненный шар, внутри которого продолжали детонировать снаряды, раскидывая горящие обломки.

Атака замедлилась. Горели два танка и две самоходные установки, возле траншей лежали десятки убитых и тяжело раненных. В некоторых местах взводы и роты залегли, прячась от плотного огня. В других местах бой продолжался.

Дальше всех продвинулись поредевший батальон майора Клычко и две машины из первой батареи Захара Чурюмова. Их непрерывно обстреливали. Чурюмов не отвечал, желая сохранить две уцелевшие «сушки» для решающего момента.

Батальон Клычко, заняв вторую линию траншей, отбивал контратаку огнем своих и трофейных пулеметов. Десантная рота капитана Бобича тоже действовала активно и приближалась перебежками к отбитому доту и машинам Чурюмова.

Но единое, твердое руководство боем отсутствовало. Командир полка Орлов раздавал команды, смысл которых сводился к охрипшим крикам: «Вперед! Любой ценой вперед!»

Когда ему доложили о двух закопанных в засаде немецких «пантерах» (разведчики ошиблись, «пантера» была одна), полковник оживился:

– Долбаные кошки! Думают, они хозяева на поле боя. Соедините с гаубичным дивизионом.

Но гаубицы выпустили положенное количество снарядов, о чем хмуро доложил командир дивизиона.

– Найдете! Приказываю уничтожить «пантеры». Они срывают наступление.

У командира дивизиона оставались в запасе по три снаряда на орудие, на случай прорыва немецких танков. Бить с расстояния двух с половиной километров по укрытым в земле «пантерам» было бесполезно. Кроме того, дивизион не подчинялся напрямую Орлову.

– Нет снарядов, – повторил артиллерист. – Звоните начальству. Пусть пришлют.

– Долдон хренов, – выругался полковник. – Снарядов у него нет. Врет! Сейчас пошлю кого-нибудь проверить.

В этот момент адъютант отвлек внимание Орлова.

– Товарищ полковник, первый батальон вместе с самоходами прорвались к доту. Теперь самое время наращивать удар.

– «Пантеры» можно накрыть тяжелыми минометами, – высказал свое мнение начальник штаба. – Мина шестнадцать килограммов весит. Не пробьет броню, так оглушит экипажи.

Однако полковник в ответ на дельное предложение грамотного начштаба лишь засопел. По его приказу все шесть 120-миллиметровых минометов полковой батареи полностью израсходовали боезапас.

Пускать на «пантеры» оставшиеся два танка Орлов не рискнул. Обозленные потерями танкисты смотрели на горящие машины и костерили «умное начальство». Тогда Сергей Фатеевич Орлов приказал выкатить на прямую наводку три «сорокапятки», открыть огонь и одновременно поднять в атаку полк.

– Хватит отлеживаться! А ты, лейтенант, – обратился он к командиру взвода «сорокапяток», – ударь сразу из трех своих пушек.

– Не возьмем мы их броню, – виновато возразил лейтенант.

– Закидай снарядами, расшевели. А там гранатометчики поближе подползут и бутылками с горючкой их сожгут.