Владимир Першанин - «Братская могила экипажа». Самоходки в операции «Багратион»

Карелин вопросительно посмотрел на подполковника. Тюльков в разговор пока не вмешивался. Промолчал и Карелин, ожидая продолжения.

– Товарищи из партизанского отряда сообщили, что каратели деревни жгут, а людей на запад угоняют. Тех, которые сопротивление оказывают, на месте стреляют. Вот твари фашистские!

– Твари, – закивали оба партизана. – Чуют, что Красная армия на подходе, и сжигают все подряд.

– Мы связались со штабом дивизии, и нам поручили оказать помощь товарищам. Не дожидаясь, пока продвинутся вперед остальные войска, нанести удар и уничтожить отряд карателей.

– Далеко отсюда? – спросил Павел.

– Километров семнадцать.

Начштаба Банников развернул карту, партизаны показали место. Сообщили, что вышли еще днем, надеясь добраться до передовых частей под прикрытием дождя, однако у немцев кругом посты и заслоны.

– Один из ребят погиб, другого сильно подранили, – рассказывали партизаны. – Вот, из шести человек мы двое добрались. Наш отряд и сам бы удар нанес, но за последние недели большие потери понесли, когда железную дорогу взрывали. Рельсовая война. Знаете, наверное.

– Знаем, – кивнул Тюльков. – То, что движение по «железке» перекрыли, – большое дело.

– У карателей броневики, минометы, – продолжал партизан постарше. – Пытались засаду организовать, снова потери понесли. Против минометов не очень-то разбежишься, да и на бронетранспортерах тяжелые пулеметы. На километр каждый куст простреливают.

– Готовить к выходу батарею? – спросил Карелин.

– Мы тут обсуждали, – неторопливо проговорил Тюльков. – Хотели дать тебе отдохнуть и направить с партизанами первую батарею Захара Чурюмова. Но у него двигатель на одной машине барахлит. В четвертой батарее командир новый, еще толком не обкатанный.

Насчет комбата-2 Юрия Бакулина речи не заводили вообще. Видимо, руководство полка осталось не слишком довольно его действиями на плацдарме.

– Возьмешь с собой взвод десантников, саперов, ну, и разведку. Десантниками пусть капитан Бобич руководит, он, кстати, и по-немецки неплохо говорит.

– Куда я такую толпу на три машины посажу? – вырвалось у Карелина.

– Дадим бронетранспортер «скаут». А про толпу такие выражения брось. Задание важное. Был бы здесь замполит, он бы тебе лучше объяснил. Людей спасаем, их жилье. Они нас с весны ждут, а мы только сейчас прорвались. Бобич, ты тоже все понял?

– Так точно. Только вы про немецкий язык преувеличили. Освоил с полсотни фраз, вот и все мои знания.

– Этого достаточно, – сказал Артюхов. – Фрицы понятливые стали, особенно в последний год. Если сможете, захватите одного-двух «языков». Неплохо бы выяснить, что за части перед нами.

– В каратели самых отпетых набирают, – возразил Карелин. – Такие в плен не сдаются, дерутся до последнего.

– Умный ты, – разозлился особист. – Непонятно, почему до сих пор в лейтенантах ходишь.

– Что заслужил, то имею.

– Хорошо бы поспешить, – озабоченно проговорил один из партизан. – Мы времени много потеряли, пока добирались. Старший лейтенант верно рассуждает. Там не просто солдаты, а эсэсовцы. Обычно такие дела им поручают. Жестокие, гады, но и дерутся – будь здоров.

– Не только эсэсовцы, – отозвался старший из партизан. – Полицаи тоже участвуют. У нас в Шумилине полицейский батальон из Украины расквартирован. Им терять нечего, дерутся крепко. И злости у полицаев не меньше, чем у нас.

– Поэтому лучшую батарею даем, – засмеялся особист Артюхов и хлопнул Карелина по плечу. – Не обижайся, Паша. Будешь ты капитаном, а там и до майора, глядишь, дослужишься.

Три самоходки с десантом на броне вышли на исходе ночи. Впереди двигался американский бронетранспортер «скаут» с разведкой, саперами и партизанами-проводниками. К рассвету, разгоняя облака, усилился ветер.

Дорога была вспахана гусеницами танков. Кое-где ее перегораживали огромные лужи. Миновали полосу немецких укреплений. Здесь хорошо потрудилась авиация и тяжелая артиллерия, оставив множество воронок, заполненных мутной водой.

Бетонный дот на обочине был разбит прямыми попаданиями. Коробка с метровой толщины стенами лопнула. Торчали прутья арматуры, а среди них закопченный ствол 88-миллиметровой пушки. Из развалин с карканьем взлетели несколько ворон.

В этом месте дорогу пересекал широкий противотанковый ров, за ним рядами торчали надолбы. Видимо, наши танки замедлили ход и попали под огонь. На обочине и на дороге застыли штук семь «тридцатьчетверок».