Александр Тамоников - Ядовитое жало

– Пан полковник, прошу, не надо никаких средств. Клянусь, я сказал все, что знал.

– Не верю! Но благодари майора. Он уговорил меня дать тебе подумать до вечера. В половине девятого мы встретимся вновь. Если ты и тогда не убедишь меня в искренности, то я гарантирую тебе не самую лучшую ночь в твоей паскудной жизни. Все, думай, вспоминай. Майор, за мной!

Старшие офицеры антитеррористического управления вышли из караульного помещения.

Бирюков спросил:

– Ну и как я его, майор?

– Честно?

– Что-то не так?

– Если честно, Александр Тимофеевич, я бы на месте поляка сразу понял, что вы играете.

– Ты на месте поляка никогда и не оказался бы. А для него и такого спектакля достаточно.

– Вы приехали раньше времени. Вас ожидали в полдень, а сейчас одиннадцать двадцать.

– А ты что же, не рад мне?

– Александр Тимофеевич, еще как рад!

– Понятно, ерничаешь. Хорошо, что в уныние не впал после осечки в зеленке.

– Да, устроил Дабир цирк. Вот только непонятно, для чего это ему понадобилось. Когда определилась подстава, я подумал, что Дабиров провел отвлекающий маневр и в это время должен где-то нанести удар. Ночь – самая пора для этого. Но ничего не произошло. Зачем он подставил нам фальшивый лагерь? Ведь его надо было готовить, но главное даже не в том. На это здесь нашлись бы люди. Почему он подставил под пули трех своих бывших телохранителей?

– Потому, что они бывшие. Могли знать то, чего не следует.

– Но поляк ничего особенного не знает.

– Или прикидывается, что не знает. Впрочем, нет, похоже, он говорит правду. Значит, Дабиров посчитал, что охранники могли сдать кому-то некую важную информацию. И вообще, Слава, какая теперь разница, зачем Дабир подставил лагерь и трех своих боевиков? Вот почему он с ходу не провел хотя бы одну кровавую акцию в долине, если задача его отряда – дестабилизация обстановки в регионе, действительно непонятно. Хотя, в принципе, объяснимо. Дабир считает себя большим стратегом, как, впрочем, и вся его шакалья порода. Вот и решил замутить ситуацию, уверенный, что мы сломаем себе головы, разгадывая его замысел.

– А разве не сломаем? Не будем же спокойно сидеть и ждать, когда он выступит и прольет кровь.

Полковник взглянул на майора:

– Знаешь, Слава, конечно, банду будем искать. Вычислять основную и резервную базы. К этому привлечена и внешняя разведка. Но раз Дабир пробрался в долину, то, боюсь, без крови дело уже не обойдется. Реальные шансы удавить его мы получим только тогда, когда он начнет активные действия. Как это ни прискорбно. Ты поляка не спрашивай, каким путем пришла в Россию банда. Этот вопрос не к нему. Перехватить ее при отходе у нас просто нет права. Мы никак не можем допустить проведение карательного рейда и отход Дабира, обязаны обезвредить его в долине. В горы никто не должен уйти.

– А что вы ждете от Корника вечером?

– Особо ничего. Но, глядишь, со страху и вспомнит что-нибудь интересное. Когда человек боится, у него мозги начинают работать лучше.

– Ясно. Что сейчас?

– Пойдем к комбригу. Надо определиться, какие силы он может привлечь к нашей работе без ущерба для решения собственных задач.

– Меня вполне устроил бы взвод старшего лейтенанта Куликова.

– Того, с кем ты был в зеленке?

– Именно. Его бойцы действовали профессионально. Не наша вина в том, что цель оказалась пустышкой.

– Ладно, не кипятись. Взрывной ты, Слава.

– А вы нет?

– Так в одной конторе служим. С кем поведешься.

– Комбриг-то ждет нас?

– Да, потому что на время работы по банде Дабирова бригада перешла в двойное подчинение. Округу и нашему управлению.

– Значит, вы сейчас здесь самый высокий начальник?

– Я, Слава, предпочел бы сейчас рыбачить на Оке. У меня же отпуск все-таки должен был начаться. А вместо этого пожалуйте на Кавказ.

– Да уж, тоже, можно сказать, на рыбалку.

– Скорее уж на охоту.

Офицеры прошли в штаб.

Полковник Белозеров занимался текущими делами, которые отложил при появлении сотрудников антитеррористического управления.

– Ну и что поляк? Сообщил что-то новое? – спросил он.

– Так, по мелочам, – ответил Бирюков, присаживаясь на стул за столом совещаний.

Королев устроился напротив.

– Я дал ему еще время подумать, но особых иллюзий насчет того, что он сообщит еще что-то важное, не питаю.

– Каковы будут наши действия?

– Поляк вспомнил, как Дабиров еще в Грузии говорил, что особенно весело будет в Тамлаке. Что скажете по этому поводу, Юрий Максимович?