Сергей Самаров - Под призрачным прикрытием

На коммуникаторе «Стрелец» замигала зеленая светодиодная лампочка. Снайпера вызывали на связь. Величко включил коммуникатор и вместе с каской прижал наушник к уху плотнее. Микрофон уже находился около рта.

– Шестой! Шестой! Я – Браконьер. Вызываю Шестого…

– Браконьер. Я – Шестой. Слушаю тебя.

– Докладывай обстановку.

– Я на месте. Пришлось ликвидировать снайпера противника. Мешал любоваться видом сверху. Сейчас мысленно прокладываю знакомый маршрут. Накладываю на местность. Нашел несколько неприятных моментов. До твоего выдвижения хочу попросить местного гранатометчика побаловаться «Пламенем» по указанным целям. Пусть головы себе в задницу засунут и держат там, пока не задохнутся. Не возражаешь, Браконьер?

– Понял, Шестой. Отработай. Главное, чтобы нас не накрыл.

– Вы где?

– Еще не покинули позицию. Но стоим на «низком старте».

– Хорошо. Как мы отстреляем, можете двигать…

– Ждем.

Величко, не высовываясь из-за бруствера, хотя «достать» его мог только другой снайпер, но другого снайпера индикаторы помощников Величко не нашли, переполз на позицию, занимаемую молодым гранатометчиком с распахнутым на груди бушлатом, из-под которого видно было тельняшку, и протянул гранатометчику свой бинокль.

– Смотри внимательно. Я сейчас сделаю выстрел трассирующей пулей. Не знаю, попадет ли в кого-то пуля, но ты потом все вокруг обстреляй из своего «отбойного молотка». Пулю я в окоп посылаю. Накроешь окоп, вообще умницей станешь.

– Ага… Давай… – согласился гранатометчик.

– А ты почему без бронежилета? – увидел снайпер брошенный на землю бронежилет гранатометчика.

– Мешает он мне. Прицеливаться мешает.

Никто не уполномочивал «волкодава» брать на себя командование этими двумя взводами на высоте. И он не стал заставлять гранатометчика одевать бронежилет. Да и старая армейская мудрость говорила, что пуля не летит в того, кто ее не боится.

Величко снял с винтовки магазин, отдернул затвор и вложил в патронник патрон с трассирующей пулей. Все это сделал так быстро, что гранатометчик за это время только и успел, что бинокль к глазам поднять. Снайпер прицелился. Замаскированный окоп на посту наблюдения давал только вертикальное свечение тепла человеческих тел. То есть укры из самого окопа не высовывались и наблюдения не вели. Но высунуться они могли бы в самый неподходящий момент. И потому их требовалось или уничтожить, или сильно запугать. Пуля полетела прямо в сам окоп. Конечно, днем трассирующая пуля не летит так красиво, как ночью, но видно ее и днем, а за красотой Величко не гнался.

– Ага… – непонятно кому сказал гранатометчик и скачком подлетел к своему орудию. Второй номер расчета уже поднес тяжелый запасной полукруглый магазин. Прицеливался гранатометчик недолго. И АГС заработал в самом деле как натуральный отбойный молоток. Гранаты начали ложиться сначала рядом с тем местом, куда попала пуля. Предельно близко. Может быть, даже в то самое место, поскольку один из взрывов показался слишком мелким – похоже, произошел в глубине окопа. Потом взрывы начали обрисовывать круг, за ним второй, чуть больший.

Снайперу пришлось даже тронуть гранатометчика рукой за плечо и жестом показать завершение обстрела, иначе он мог так весь магазин без толку расстрелять. И снова, когда тот от АГС отодвинулся, Величко показал на бинокль. А сам вставил вторую трассирующую пулю.

Всего было подготовлено пять таких пуль, маркирующих окопы для «Пламени». Все пять мест были в самом начале маршрута группы.

ORSIS T-5000 стрелял не так громко, как АГС, тем не менее тоже звучно. Гранатометчик опять точно определил и запомнил место, куда пуля угодила…

Так были обстреляны все пять проблемных мест, откуда могли заметить движение группы Лесничего. Причем обстреляны так плотно, что мало нашлось бы, наверное, желающих высунуться, чтобы вести длительное наблюдение. Но на всякий случай Величко предложил гранатометчику повторить обстрел в той же последовательности, что и было тут же выполнено. Конечно, эти повторные обстрелы имели исключительно психологическое значение, оказывали давление на психику, но Величко никогда не был кровожадным человеком и не убивал, если можно было не убивать. Тем более видел, что в этом месте маршрута стоят не «нацгвардейцы», а обыкновенные солдаты украинской армии. Мобилизованные, часто насильно, необученные и не рвущиеся в бой, и, скорее всего, понимающие, что воюют со своим народом.