Сергей Самаров - Под призрачным прикрытием

Оксана обещали прийти в половине пятого, но пришла, когда еще и четырех не было. Пришла не одна. Привела с собой женщину. Глядя в окно, Виктор Юрьевич сразу подумал, что это и есть та самая Галина из Семихатки, жить к которой его намеревается устроить Оксана. Женщины о чем-то оживленно беседовали по дороге от калитки к дому. Но предварительное мнение о своей предполагаемой домохозяйке Виктор Юрьевич смог составить уже по одному ее опухшему лицу и застарелому синяку под правым глазом. Конечно, не лицо определяет человека, но Иващенко такое лицо в настоящий момент вполне устраивало, поскольку внешний вид женщины и, вероятно, репутация там, где она живет, вполне соответствуют тому образу, в котором должен был бы предстать Иващенко перед местными силовиками. О репутации Галины даже сама Оксана слово сказала. Да и внешне излишне пьющего человека определить можно без труда. И даже не вблизи…

Переезд состоялся в тот же вечер. Сделать это было несложно, поскольку Иващенко был не отягощен багажом. Ехали на автобусе. Не долго. Но по дороге к дому Галина настояла, чтобы заглянули в магазин. Зачем? Иващенко понял сразу.

– Новоселье?

– Новоселье… Как без этого!

Дорога от магазина до дома была недолгой. Но, когда уже входили во двор, мимо по дороге проехал военный грузовик. Иващенко обернулся.

– Часто военные ездят?

– А что, боишься, в армию загребут?

– Убегу. Не хочу в армию. И ты не удержишь. Так что, часто ездят? Надо от них прятаться?

– Каждый день гоняют. То одни, то другие. Все в магазин или через магазин.

– Через – это как? Прямо на грузовике через прилавок?

Галина хмыкнула.

– Загрузятся и дальше. А другие возвращаются. А что они тебе, мешают? Или ты шпион американский?

– Я же не негр, – отшутился Иващенко. – Просто меня все люди в форме раздражают. Хоть военные, хоть менты…

– Менты… А кого они не раздражают! Калитку на крючок закрой, чтоб менты выпить на халяву не завалили. Им из магазина, наверное, уже позвонили, что у меня гость.

Галина двинулась к дому. Дверь была даже не закрыта. Видимо, хозяйка она была гостеприимная и гостей ждала, даже когда ее самой дома не было…

Около полутора суток гостевого режима дались Иващенко тяжело. Он не был трезвенником, как и не был пьяницей. Но общение с активно пьющей женщиной, которой всегда мало того, что уже выставлено на стол, превышало предел терпения Виктора Юрьевича. Обе проведенные за столом ночи, когда магазин был закрыт, Галина еще дважды за каждую ночь куда-то бегала и приносила вонючую самогонку, неизвестно из чего сделанную, но предельно крепкую. Утром следующего дня Иващенко решил, что с него хватит и умирать от отравления непонятными напитками он не желает, и заявил Галине, когда она многозначительно сообщила, что магазин уже открыт, что у него кончились свободные деньги. Те, что остались, предназначены для дела.

– Продай что-нибудь… – невозмутимо нашла выход хозяйка дома.

Она словно мысли Виктора Юрьевича читала или же была ознакомлена с планом ГРУ. Он промычал нечто невразумительное в ответ, помотал головой, посидел недолго у окна, но увидел, как в сторону магазина едут одна за другой две армейские машины, и согласился:

– Бинокль разве что? Солдатам…

– Вот-вот, – подхватила Галина мысль. – Наши то, деревенские, не купят такую дрянь…

– А солдаты, думаешь, купят? Эта дрянь стоит пятнадцать тысяч баксов. С тепловизором. Ночью все и всех видно!

– За тысячу баксов могут и купить, – сказала Галина с мечтательностью в голосе. И подняла взгляд к потолку, считая, видимо, сколько бутылок можно на эти деньги купить. И даже неслышно губами шевелила при подсчете.

Иващенко в ее математические таланты не ахти как верил и потому дожидаться окончания подсчетов не стал. Тем более что в сторону магазина проехал еще и «уазик»-«буханка», похожий на армейский. Вероятность того, что среди трех машин хотя бы одна будет принадлежать «Тени», существовала. Возможность упускать не хотелось. Если «теней» в магазине не окажется, всегда можно просто повздыхать и уйти ни с чем. До следующего раза. И, быстро, решительно одевшись, демонстрируя свои категоричные намерения, Виктор Юрьевич засунул в карман «PlayStation Vita», на который Галина давно уже посматривала косо, как на вещь ненужную, сунул за пазуху бинокль, который так дорого стоил, и вышел за дверь, плотно прикрыв ее за собой. Он уже обратил внимание на то, что дверь, если ее плотно закрыть, не поддается усилиям рук Галины и подчиняется только нескольким ударам ее тяжелого зада. Да и то при небольшом разбеге шага в два-три. А на это требуется время. Он не хотел брать с собой хозяйку дома, чтобы не помешала его запланированным действиям. И надеялся, что Галина останется дожидаться его на своем скрипучем венском стуле, произведенном, судя по грубости и неаккуратности обработки, в ближайшей колхозной столярной мастерской еще в советские времена, когда еще и колхозы существовали, и даже мастерские при них. Галина, судя по грязи в доме, была женщина ленивая и предпочитала, чтобы ей спиртное домой приносили. И сама бегала за ним только тогда, когда больше никто сходить не мог. Виктор Юрьевич удовлетворился даже тем, что Галина не просила ей в рот содержимое стакана выливать.