Сергей Самаров - Бикфордов час

Летели большим военно-транспортным вертолетом, пересекая Черное море наискосок. Где-то в Румынии совершили посадку, и снова на военной базе, скорее всего опять на базе НАТО, где пришлось выйти из машины на летное поле и там прогуляться, дожидаясь, пока вертолет заправят. Но вся процедура посадки, заправки и взлета не была похожа на подобные в гражданской авиации, и уже через сорок минут молодых химиков окриком пригласили снова в вертолет. Полетели дальше, как показалось, быстрее, и даже выше, потому что облака виднелись внизу. А под облаками лежало Черное море.

Фюзеляж вертолета был достаточно тонким, и звуки работающего двигателя наполняли салон постоянным шумом. Разговаривать в полете не хотелось, потому что разговор сводился к натужному крику, иначе не было ничего слышно.

Тем не менее Абу Саид, крича, поинтересовался:

– Мы летим в Киев или во Львов?

Просто майор Хайят не знал в Украине больше ни одного города. Он вообще считал и Киев, и Львов небольшими захолустными городишками, какие только и могли построить местные жители, о которых у него вообще не было никакого мнения, ни положительного, ни отрицательного.

– Нет, мы летим туда, где воюют. На восток Украины, – последовал ответ такой же громкий, как и вопрос. И уже по тону этого ответа было понятно, что больше у Василя в ближайшее время ничего спрашивать не следует. Он все равно не ответит. Это было уже многократно проверено.

Еще одна посадка с заправкой была совершена на гражданском аэродроме. Но там заправка осуществлялась даже без высадки пассажиров. Когда двигатель был выключен, Абу Саид слышал разговоры пилотов, общавшихся друг с другом на турецком языке, которого майор не знал. Но несколько раз прозвучало слово «Одесса». Майор помнил, что есть такой город, и, как он считал, город этот находится где-то в Греции. Странным показалось, что вертолет сначала заправлялся в Румынии, а потом вернулся в Грецию, кроме того, Греция, хотя и являлась, как и Турция, членом НАТО, слышал Абу Саид, сильно враждовала с Турцией. И вероятно, не пустила бы турецкий вертолет на свой аэродром. Майор подумал, что или он ослышался, и речь шла о чем-то другом, или в Украине существует своя Одесса, какой-нибудь захолустный городишко, который, наверное, и не на всех картах есть. Тем не менее, как видно было в иллюминатор, здание аэропорта выглядело достаточно большим, почти как в Эр-Рияде, и пассажирских самолетов здесь стояло множество. Хайят недоумевал, но спросить Василя не решился, поскольку тот сидел смурной и угрюмый, словно предупреждал своим внешним видом, чтобы к нему не лезли с досужими разговорами.

Перед взлетом бортмеханик экипажа вертолета, исполняя роль стюарда, принес поднос с чашками кофе и сэндвичами. Сэндвичи были с колбасой, которая уже своим цветом и кусочками сала внутри говорила о наличии свинины. Это правоверным мусульманам было, как пуля в задницу. Абу Саид и Амин от сэндвичей отказались, хотя по чашке кофе выпили и одновременно поморщились. У них в Саудовской Аравии растворимый кофе не пьют даже бродяги. А здесь, похоже, пьют только растворимый. При этом и майор, и лейтенант с одинаковым отвращением смотрели, как Василь с удовольствием съел и свой, и их сэндвичи. Хотя он, как турок, был мусульманином, видимо, как полковник украинской армии, мог позволить себе есть свинину. Но быть судьей полковнику молодые офицеры не решились.

Заправка затянулась надолго. Абу Саид с удовольствием вышел бы, чтобы прогуляться хотя бы вокруг вертолета и размять ноги, уставшие от долгого пребывания на неудобном откидном сиденье у боковой стенки, но бортмеханик не открывал входной люк и никого не выпускал.

– Василь, а прогуляться нам не разрешат? – спросил майор Хайят.

– Только после взлета. Когда высоту наберем… – грубо ответил Василь и так же грубо хохотнул, довольный собственным юмором.

Пришлось терпеть и только чаще шевелить затекшими ногами. Но последний перелет по времени был короче предыдущих. Вертолет сел, к удивлению Абу Саида, не на аэродроме, а в чистом поле, где была только многолетняя высокая трава, бортмеханик открыл входной люк, и Василь, как и полагается командиру, выскочил наружу первым, еще до того, как тот же бортмеханик опустил из люка лестницу на землю. Когда майор с лейтенантом, дождавшись опустившейся лестницы, вышли, двигатель вертолета уже замолчал, и слышно было, как тот же Василь ругается с кем-то по телефону на незнакомом ни Абу Саиду, ни Амину языке. Прислушавшись, они узнали какие-то отдельные слова, но слова эти звучали изуродованно, совсем не так, как обучал офицеров русской разговорной речи преподаватель на базе бригады номер один специального назначения.