Анатолий Гончар - Бомба мощностью в один гигабайт

– Какого лешего? – спросил он у занятого наблюдением Кротова и получил быстрый, но невнятный ответ:

– Там Кравчук лежит что-то.

Вновь тяжелые от усталости шаги, и к сидевшему на корточках Кислицыну подошел группник.

– Что тут у вас случилось?

– Кравчук ногу сломал, – спокойно ответил Кислицын-младший.

– Вот невезуха! – Ухтырцев теперь и сам увидел неестественное положение голени.

– Пойду санинструктора позову. У него шина должна быть. Заодно кого-нибудь носилками озадачу. – Андрей поднялся и отправился на поиски рядового Прудина – внештатного санинструктора второй группы. А Ухтырцев упер руки в боки и, не проявляя ни малейшего сострадания, принялся ругать травмированного разведчика.

– Ты, скотина, нашел тоже время! Что, аккуратнее идти не мог? Хорошо хоть тащить тебя недалеко. Еще и промедол на тебя тратить. – На этой фразе он сообразил, что бойцу и впрямь неплохо бы сделать укол обезболивающего. – Не пищи, сейчас легче станет! – и достал из оранжевой коробочки пластмассовый тюбик промедола.

Когда наконец с медицинской сумкой в руках появился рядовой Прудин, промедол уже начал действовать.

Повязку наложили быстро. К этому времени подошли с самодельными носилками озадаченные их изготовлением Талин и Непоседов.

– Взвалили! – скомандовал группник и, глядя на пыхтящих бойцов, выдохнул: – Хорошо, с запасом времени шли, а то бы колонне ждать нас пришлось. Эй, Хлапотников! – окликнул он бродившего неподалеку радиста. – Запроси: «Вектор» к месту эвакуации через сколько подъедет?

– Сейчас, товарищ лейтенант, – бодро отозвался радист, но буквально минут через пять озадаченно проговорил: – Товарищ старший лейтенант! Не отвечает никто. Связи нет. Сигнал не проходит.

– Низина, – без всяких эмоций отозвался командир, будто и ожидал нечто подобное. – Хорошо, собирай шарманку, и двигаем. И скажи Кислицыну, чтобы себе в тройку Бутырина взял. Понял? Нечего головняку в неполном составе идти. Дуй!

Хлапотников кивнул и «дунул» выполнять отданные указания. А группник повернулся к бойцам с носилками:

– Идете в конце строя перед тылом. Мамину скажете: меняетесь с его тройкой.

– Я так и знал, дерьмо собачье! – в сердцах выругался Непоседов.

– Да ну, на хрен! – поддержал его Талин.

– Не ныть, Левка, не ныть, Бовка! – Ухтырцев назвал бойцов по именам. Левка – это Леонид, а Бовка – и вовсе Бонивур. Это кликуха рядового Талина, по паспорту он вообще-то Борис, а вот прилипла. – Без вас не уедем, дотащите.

– Кисляк, сволочь! «Вам только носилки сделать, только носилки сделать»… – скривился Талин. – Тварь рыжая!

– Э нет, ты не прав, это вы его благодарите, – кивнул на беспомощно взиравшего на них Кравчука группник, – можете даже попиночить слегка. А Кислицын молодец, проявил смекалку и находчивость. Да вы на него пургу не гоните, я бы и сам как минимум одного из вас сюда назначил. Не пулеметчиков же со старшими троек на носилки ставить. Или того же Шматько, – упомянул он худющего как жердь автоматчика первой тройки ядра, – сам-то еле ползет.

– Это точно! – согласился Непоседов, с тоской в глазах признавая правоту группника. – Что, Борь, поперли?

– Поперли. – Товарищи по несчастью нагнулись, подхватили носилки, кряхтя, выпрямились и поволокли благоразумно помалкивающего Кравчука к бойцам тыловой тройки, с угрюмым видом дожидавшимся их появления. Мимо, убыстряя шаг, прошествовал Ухтырцев, старший лейтенант спешил в центр людской цепочки. Когда он уже миновал тыловую тройку, до него донеслось:

– Группник сказал, – начал было Тулин, но его перебили.

– Слышали…

До финальной точки боевого задания оставалась самая малость.

Колонна все еще пребывала где-то в пути. Такой вывод Андрей сделал из того, что на связь с их радистом никто не вышел, а это почти безошибочно означало, что колонны на месте еще нет. С тех пор никаких звуков приближающейся техники до разведчиков так и не донеслось. Между тем спецназовцы подошли к ручью, подмывавшему склон, по которому им надлежало подняться, прежде чем оказаться близ древнего могильного камня. После ночного дождя воды в ручье значительно прибыло, временно превратив его в небольшую, но бурную речушку. Лезть в холодную мутную воду не хотелось.

К остановившемуся и пребывающему в раздумьях Кислицыну подошел рядовой Бутырин, «приданный» в головную тройку.

– Много еще? – спросил он и, задрав голову, принялся разглядывать поднимающуюся над ручьем крутизну.