Анатолий Гончар - Бомба мощностью в один гигабайт

– Специально смотрел?

– Да. Интересно было. Если точно, от момента десантирования до эвакуации – семь часов сорок девять минут.

– Значит, даже так. А ты, Андрюха, говоришь: снова.

– Товарищ старший лейтенант, а у нас сегодня по расписанию что? – Глушко, ожидая ответа, принялся чесать за ухом.

– Я бы вас сегодня, будь моя воля, погонял, но комбат сказал – пусть отдыхают, – нарочито тяжело вздохнув, развел руками группник, выражая тем самым свою беспомощность перед непреодолимостью сего факта. – Так что отдыхайте. Но без фанатизма. Замечу у кого спиртное…

– Да где ж его тут взять… – В глазах высказавшего эту простую мысль Нехлюдова отчетливо промелькнула мечтательная поволока, круто замешенная на беспросветной тоске.

– Кто ищет – тот всегда найдет! – хитро сощурился Андрей.

– Кислицын, мать твою! Ты еще точку им покажи! Узнаю – прибью! – пригрозил группник.

Андрей виновато пожал плечами, мол, я что, я молчок. Но камень был брошен. И то, что поднятая им волна донесет посеянные семена до благоприятной почвы, сомнений не вызывало. Как говорится, дай только время.

На этот раз выходили одной группой. Десантировались в районе …та. Согласно поставленной командованием задаче, им следовало досконально прочесать три квадрата, организовать четыре ночные засады и по окончании данных мероприятий к четырнадцати ноль-ноль выйти к месту эвакуации. Это в теории. На практике все могло сложиться несколько по-другому.

День выхода стоял ясный, безветренный. На хребет пока решили не подниматься. Кислицын предложил командиру пройтись по лощинке, благо она вся заросла орешниковыми зарослями. С хребта не видно, что под ногами, а понизу пройти, можно что и приметить – «схрон» или еще что путное. «Чехи» любят ненадолго в таких местах останавливаться – в гору карабкаться не надо и со стороны неприметно. Командир отмахиваться не стал, принял, что называется, к исполнению. О том, что в таких местах с врагом можно и нос к носу столкнуться, всем и без слов было понятно. Ну да волков бояться – в лес не ходить.

А то, что командир принял правильное решение, выяснилось уже час спустя – шедший первым Кислицын-младший заметил присыпанный листвой и ветками полиэтилен и остановил группу.

– Командира! – обернулся он к стоявшему почти за спиной Кравчуку – из-за густоты кустарника видимость ограничивалась несколькими метрами – шли плотно.

– Командира, – в свою очередь, передал Кравчук команду застывшему в напряжении Кротову.

Тот кивнул, и переданная команда побежала по цепочке дальше. Вскоре на горизонте появился командир. Продвигался он чересчур шумно. Андрей даже поморщился, но говорить ничего не стал. Благоразумно предположил, что «в борозде дойдет», на том и успокоился.

– Что у тебя? – спросил группник.

– Похоже, «схрон», – ответил Андрей и стволом автомата указал на показавшееся ему подозрительным сооружение.

– Глянем? – Ухтырцев уже собрался сделать шаг вперед, но Кислицын остановил его:

– Стой, командир! Сапера бы сюда сначала.

– Думаешь?

– Да кто его знает. Береженого Бог бережет. – И поманив к себе сапера, скомандовал: – Кротов, доставай миноискатель!

Мин не оказалось, и через какое-то время командир группы и старший головной тройки сидели подле небольшого холмика, образованного банками со сгущенным молоком, коробками со «Сникерсами», пачками «Роллтона» и двумя тяжелыми пакетами с майонезом.

– Докладывать будем? – В невинном вроде бы вопросе, заданном Андреем, на самом деле скрывался самый что ни на есть корыстный интерес. Не докладывать – значит, все содержимое можно забрать себе. Доложить – с большой долей вероятности Ханкала затребует «ништяков» (бесплатных подарков), и придется отдавать большую часть «чужому дяде».

– Надо. – В ответе Ухтырцева тоже была своя офицерская корысть. «Схрон», пусть и с продовольствием, – это какой-никакой, а результат. Поэтому даже перспектива лишиться большей части найденного старшего лейтенанта не останавливала. Ну и что с того, что командование захочет «ништяков»? Зато группа будет на хорошем счету. А быть на хорошем счету для командира важнее, чем набивание своего желудка. Поэтому Ухтырцев повернулся к Кравчуку и махнул рукой:

– Давай сюда Хлапотникова! – назвал он фамилию старшего радиста группы.

– С рацией? – глупо уточнил Кравчук.

– Нет, с гармошкой, блин! – сыронизировал Ухтырцев, и сморозивший глупость боец поспешил ретироваться.