Лев Пучков - Чистильщик

Правда, когда мы появились в подвале подготовленного к сносу дома, который избрали в качестве своего временного обиталища наши «соратники», профессиональные бомжи нас раскусили, но гнать не стали.

– Живите на здоровье, – радушно разрешила неофициальная лидерша подвала Леся, – места всем хватит…

Затем она понюхала воздух и ощерилась беззубой улыбкой, сделав неожиданное предположение:

– Репортаж делаете? А на камеру снимать будете?

Мы со Стасом принялись активно недоумевать по поводу столь странного приема.

– Да нам все равно – нет так нет, – беззаботно оборвала Леся, объяснив, что от нас не так пахнет. Оказалось, что бомж пахнет подвалом, помойкой, канализацией и вообще – нежитью. Пришлось экстренно придумывать правдоподобную версию: бомжи мы недавние, поскольку нас обоих «кинули с хатой» в соседнем городе и пообещали «завалить». Вот и пришлось на товарняке подаваться куда подальше. Пока решили перекантоваться здесь, а там видно будет.

Вот так состоялось наше «вливание» в «коллектив», дабы острей проследить один из основных аспектов левой деятельности нашей подконтрольной мафии – программу «Подснежник». Об этом «Подснежнике» вскользь упомянул Мирюк – но в общих чертах: ничего конкретного губернаторский исполнитель не знал. Такую же скудную информацию выдал прокурор, упомянув, что за осуществление программы отвечает замначальника УВД по ООП (охране общественного порядка) – он же младший брат начальника УВД.

На следующий день после «самоубийства» прокурора нам пришлось экстренно менять место дислокации: позвонил муж Оксаны и предупредил, что вечером явится из командировки. Саша Шрам прошвырнулся по объявлениям и обнаружил сносный домик в глухой оконечности Халтуринского района, который сдавали на три месяца за два «лимона» вперед. К обеду мы туда переехали. Оксана озаботилась качественным изменением моего внешнего вида: пятна, которыми наградил меня Бо, сошли, и теперь я был удручающе похож на свои многочисленные отксеренные фотографии, находящиеся на руках у всех патрульных нарядов и висящие на стендах «Их разыскивает милиция». Оксана принесла два симпатичных парика – рыжий и шатен. От рыжего я с ходу отказался и уже через пять минут после ходил, прислушиваясь к своим ощущениям: приклеенный на какой-то удивительный клей шатен давил на череп, вызывая зуд и желание чесаться.

– Это пройдет – привыкнешь, – успокоила меня Оксана и принялась за Стаса. Спустя три часа я уже настолько сжился с новообретенной деталью внешности, что начал о ней забывать – парики были изготовлены мастерски.

Город гудел. Обязательный Настырный не постеснялся:

в утреннем выпуске «Новой недели» во всю первую страницу зиял этот суперскандальный материалец. Ближе к вечеру позвонил Слава Завалеев и сообщил, что меня желает видеть врио областного прокурора – Сухов.

Я позвонил Сухову и договорился о встрече. В этот раз мы подъехали к скверу напротив прокуратуры на «Ниссане», приняли врио прокурора и отъехали пару кварталов, после чего я попросил Сашу с Коржиком прогуляться минут десять.

– Он должен был умереть тихо, – напустился на меня Сухов. – Без всех этих ненужных эффектов! Ты катастрофически ускорил развязку, и теперь нам придется очень туго. И потом – что это за история с твоими родителями? Это что – действительно… эээ… все так и было?

– Это он сам, – невозмутимо парировал я, с удовлетворением отметив, что туго будет теперь не мне одному, а «нам». – Я узнал об обстоятельствах гибели моих родителей из достоверных источников, явился к нему вечером и сказал – ты мразь и дерьмо. Если хочешь как-то загладить свою вину – застрелись как настоящий мужик. Ну и вот…

Далее Сухов изложил, какие это проблемы у «нас» возникают. Бригада от Генпрокуратуры России ожидается уже сегодня вечером – работать по факту самоубийства главы областной юстиции. На момент прибытия бригады получается картина известного художника «Утро в лесу»: три посторонних медведя в глухом лесу, где им ничего обломиться не может – все их боятся и никто не доверяет. Никто из «правильных», в свое время зашантажированных начальником УВД и его шайкой, показания давать не станет, потому как трясутся за свое благополучие. Фактических зацепок по УВД у нас не имеется – а именно с них следовало бы начинать расследование…

– Подождите, подождите, – возмутился я. – А что по губернатору? Этого что – недостаточно?

– А по губернатору нужна правительственная комиссия! – ехидно выдал Сухов. – Чтобы лишить его парламентской неприкосновенности! Без этого никто не имеет права его пальцем тронуть!