Александр Афанасьев: Гильза в петлице

Пошел по зарослям как танк через полигон – мне надо было пробиться на ту сторону. Плетень между двумя огородами давно упал, я пинком вышиб дверь и вломился в темное, тесное помещение, живые из которого ушли как минимум год назад. Печка… рушничок, забытая мебель. Щелкающие по стенам пули – стекол давно не было, сняли…

Из крайнего окна было видно хорошо. Сменив магазин, я открыл беглый огонь, снимая стрелков противника одного за другим. Делать это было несложно – мощная, хорошо управляемая винтовка, удобный прицел и опыт – я с ней под тысячу на стрельбище настрелял при подготовке. И глушитель – не дает определить, откуда ведется огонь. Хлоп – один упал, хлоп – еще один. Хлоп – упал перемещающийся за бетонными блоками боевик с пулеметом… кажется.

В следующее мгновение – в меня попала пуля, и я полетел на пол…

Пришел в себя почти сразу. За окном – рык дизеля и стук отбойного молотка тридцатимиллиметровки, дохнуть – не продохнуть. Я сунул руку под защиту… сырого нет – скорее всего не пробила. Бронежилет спас.

Начал выползать – и на пороге столкнулся с Крымом, тот вскинул автомат.

– Свои…

– Цел?

– Ага.

– А чо ползаешь?

– Стреляли. Коробочка на улице.

– Это наша. Мы ее уже отжали…

Выбрались на дорогу. Впереди – догорали остатки украинской баррикады, разбитые огнем тридцатимиллиметровой пушки да вяло горел джип. Пыхтел мотором БТР4МС, последняя модель, такие только у Нацгвардии, да и то не у всей. Валялись трупы в униформе и без. Запомнился один, лежащий ближе всего – спортивные китайские штаны, с ног слетели тапочки, разгрузка и автомат. Вот на хрена ему надо было…

– С прикрытием вперед…

С броней, конечно, веселее. Мы двинулись вперед, броня прикроет нас – а мы прикроем ее от ракетчиков…

А вот на баррикаде пришлось на букву «х» – и не сказать, что хорошо. Как оказалось, эти бетонные блоки тут не просто лежат – тут в землю вбиты сваи, и они прикреплены к ним – долговременная баррикада. БТР ее не сковырнул, да мы и не перли буром – лучше, если техника на ходу останется, чем сломать ее. Нам потом уходить надо – техникой расплатимся с Бармалеем за помощь. Да и… мало ли что на отходе будет – вон, весь город переворошили…

– Так, делимся на две группы, – скомандовал Барсук, стоя у пыхтящего мотором БТРа. – Одна идет пехом, вторая прикрывает броню, которая ищет обход. – Он посмотрел на меня.

– Цел?

– Ага.

– С кем идешь?

– С первой.

– Так, собрались. Вперед…

– Батя…

Пока отцы-командиры совещались – успели пошмонать трупы… правильно, и оружие и снаряга пригодятся, нам выходить еще, стволы продадим или Бармалею отдадим – даже обычный, сермяжный АКМ что-то стоит. Один из бойцов показывал пакетик, который он выудил из кармана одного из боевиков. Не большой и не маленький, с замком, в таких обычно провода прилагают к бытовой технике и всякую мелочь. В пакетике – тускло блестят кольца, сережки и прочее. Даже зубы, кажется, есть. На некоторых – кровь.

Сплевываю – чувствуя, как внутри сжимается пружина ненависти.

– Чо выбросить?

– Не… продадим… деньги беженцам отдадим. Забирай.

И правильно. Не время для славы и сантиментов… идет осатанелое рубилово… и все – впору, нет ничего запретного. Просто помоги тем, кто рядом. Чем можешь. Вот и всё.

– Так, собрались и пошли!

Двинулись. В узком прогале между домами нас попытался тормознуть одинокий автоматчик – его снесли, даже не останавливаясь. Дальше – двор то ли школы, то ли ПТУ… забор из профнастила, оттуда – вылетает и плюхается граната…

– Граната!

Мы падаем, в обратку летят свои. Украинская граната не взрывается, а вот наши – взрываются и очень даже хорошо. Штурмовая группа идет вперед, с пулеметом на прикрытии, пулеметчик ложится и начинает простреливать футбольное поле…

– Вперед!

Под прикрытием пулемета, подавляющего огневые точки, бежим к школе. Я выдвигаюсь вместе со штурмовиками, хотя по уму надо было остаться на позиции пулемета, в штурмовой группе от снайпера толку как от козла молока. Просто пришло в голову, что зайду на крышу здания и поддержу огнем следующий бросок штурмовиков, которые смогут не останавливаться, и продолжу движение, не дожидаясь пулеметного расчета. Мы и так опаздываем…

Добегаем до школы.

– Помоги!

Крым встает у стены, руки в замок – я одной ногой на руки, другой на плечо – и уже наверху, там то ли пищеблок, то ли еще что – но в обе стороны помещения, как минимум на два этажа выше. Если предположить, что это школа советского типового проекта, то в одном – актовый зал и столовая, в другом – спортзал. Мне надо наверх – и там лестница.