Александр Афанасьев - Гильза в петлице

Зрелище вокруг было страшное…

В свое время этот район был нормальным, пока его не заполонили выходцы с бывших заморских территорий – арабы и негры, в том числе франкоговорящие пье-нуар, черноногие, бывшие граждане Алжира, который считался не заморской территорией, а неотъемлемой частью Франции. Старые, начала века постройки стали рассадниками преступности, в том числе организованной. В нулевых Париж начал комплексную программу редевелопмента этого района, начали выкупать, сносить заброшки и строить новое жилье – но все свернулось из-за кризиса. В пятнадцатом году – страну, как и всю Европу, накрыл девятый вал беженцев с Ближнего Востока и Северной Африки: они не собирались ни интегрироваться во французское общество, ни работать – и все, что им было нужно, это пособие по безработице и безнаказанность. Тюрьмы были переполнены, полиция не справлялась с валом насилия. В отличие от предыдущих мигрантских волн, состоявших в основном из социальных паразитов, в этой было немало исламских радикалов. Попадая в мигрантскую среду, они вербовали себе сторонников, сбивались в стаи. Рэкет раньше был просто рэкетом, а теперь стал сбором джизьи и закята, как предписано в Коране, часть денег шла на поддержку джихада, который вели Аль-Каида и ИГ. Образовывались исламские патрули, на стенах появлялись надписи «здесь действуют законы шариата», в некоторые районы нельзя было зайти даже днем. По данным российской разведки – сегодня должна была состояться сходка ваххабитов, в основном выходцев из России и республик бывшего СССР, на ней должны были быть подняты важные вопросы. Какие – точно было неизвестно, но можно было догадываться. К этому времени русскоязычное сопротивление стало важной частью всеобщего джихада…

Феро взглянул на часы…

– Справа. В машине…

Он плавно вскинул винтовку. В термооптическом прицеле на сером фоне стекол и кузова были отчетливо видны белые головы…

Они? Или не они?

Несмотря на свою профессию, он соблюдал установленные им самим правила. Гибель невиновных была недопустима.

Черт… но и решать времени не было…

Он решился… подвел перекрестье прицела к голове возможного террориста и нажал на спуск. Винтовка дернулась, тяжелая, дозвуковая пуля преодолела двадцать метров и поразила цель. Он перевел винтовку на другую цель и дважды нажал на спуск. Шума было не больше, чем при использовании «Винтореза», который все-таки имеет аналоги в мире и очень неплохие…

И все-таки его не покидало дурное ощущение ошибки… очень плохой ошибки.

– Чисто.

– Чисто.

– Вперед. На ту сторону улицы.

Они перебежали на ту сторону улицы, приблизились к автомобилю. Спецназовцы заняли позицию прикрытия, он сунулся в автомобиль. Убитых было двое, в машине бормотала рация, винтовки НК33 были сложены на заднем сиденье. На убитых были бронежилеты, но они их не спасли.

Его сердце сжалось, по спине потек ледяной пот.

– Это полиция. Уходим в сторону…

На улице показался фургон без опознавательных знаков, он с виду походил на обычный фургон с высокой крышей, но при этом катился совершенно бесшумно, без фар и звука двигателя. Спецназ! Скорее всего в фургоне есть дополнительный электродвигатель, он знал, что такие существуют…

Выхода не было. Он сунулся в карман ближайшего убитого, забрал портмоне, сорвал с шеи удостоверение – парижские флики по-прежнему предпочитали носить его на шее, на цепочке. Отступать некуда, но есть шанс, что в суматохе спецоперации их примут за своих и можно будет уйти. Особенно, если стрелять в нужную сторону…

На крыше здания полыхнула вспышка – и ракета РПГ, оставляя за собой серый, дымный след, полетела к бесшумно катящемуся фургону.

– Снять ракетчика! Огонь на поражение! – крикнул Феро.

– …нет бога кроме Аллаха, воистину планы шайтана ущербны, его усилия тщетны, религию Аллаха невозможно остановить. Вашими руками, иншалла, мы восстановим Халифат во всем его величии и установим шариат Аллаха по всей Европе…

Почти два десятка человек сидели на ковре в большой комнате недостроенного здания, в которой не было никакой отделки, а оконный проем был заделан толстой пленкой, и с почтением внимали словам коренастого, рыжебородого человека, вещавшего с телевизора. Телевизор был установлен на подставке у стены, рыжебородому было лет сорок, он сидел на фоне черного флага с необычной, выписанной в виде круга шахадой. Фоном также служили прислоненный к стене пулемет ПК и заряженный гранатомет РПГ-7.