Сергей Зверев - Жестокость и воля

Брызнули в разные стороны мелкие осколки бокового стекла милицейских «Жигулей». Младший лейтенант Стрельцов услышал какой-то визг, что-то ударилось в спинку заднего сиденья.

Это была пуля.

Пассажир «КамАЗа», который открывал заднюю дверь фуры капитану Костенко, молниеносным движением расстегнул кожаную куртку, выхватил из подмышечной кобуры пистолет и, почти не целясь, выстрелил в желто-синий милицейский автомобиль.

Несомненно, он целился в слегка ошалевшего от происходящего младшего лейтенанта.

Только сейчас Стрельцов сообразил, что происходит. Он нырнул влево, на сиденье водителя, выронив изо рта недокуренную сигарету.

Окурок упал на резиновый коврик, разбрызгав вокруг себя фонтанчик искр, но Стрельцов не обратил внимания на такие мелочи.

Он судорожно шарил рукой по бедру, пытаясь расстегнуть кобуру и вытащить табельного «макарова».

На противоположной стороне дороги грохнул еще один выстрел.

Пуля с неприятным звуком прошла над головой младшего лейтенанта и вылетела в открытое окно пассажирской дверцы.

Если бы Стрельцов не успел вовремя упасть, его ожидала бы та же участь, что и капитана Костенко, – на этот раз преступник целился более тщательно.

Наконец Стрельцову удалось вытащить пистолет и, придерживая его одной рукой за рукоятку, другой передернуть затвор.

Утром перед выездом на патрулирование Костенко и Стрельцов, как всегда, получили табельное оружие и прошли короткий инструктаж. Никто из них и представить себе не мог, что придется пользоваться «макаpовым».

В практике обычного работника Госавтоинспекции такое случается, может быть, один раз в жизни.

Стрельцову же сегодня, почти в самом начале службы, представился случай использовать табельное оружие.

Не рискнув снова подставиться под возможную пулю, младший лейтенант высунул руку с пистолетом в открытое окно машины и наугад нажал на курок. Но выстрела не последовало.

– А, черт, – ругнулся гаишник.

Ну конечно, в спешке он забыл снять пистолет с предохранителя.

Не опуская оружия, Стрельцов надавил большим пальцем на флажок, расположенный на левой стороне кожуха затвора. Но, к его изумлению, предохранитель не сдвинулся с места.

– Да что ж такое, твою мать? – в голос заорал Стрельцов.

Его вопль прервал очередной выстрел противника. Пуля с отвратительным металлическим скрежетом ударила в дверцу автомобиля, прошила ее насквозь и глухо ударилась в рулевую колонку.

Преступник, судя по всему, не терял времени даром. Каждый последующий его выстрел становился точнее предыдущего. Еще мгновение – и Стрельцова не защитит даже дверца машины. У противника наверняка в руках «ТТ». Для мощного патрона этого пистолета жигулевское железо, если его вообще можно назвать таковым, не более чем лист бумаги.

Лежа на боку, Стрельцов рванул трясущуюся руку с пистолетом на себя.

– Бляха-муха, какого хрена!

Состояние его было близко к истерике.

Он никак не мог понять, почему боевое оружие, снаряженное полной обоймой, с патроном в патроннике и взведенным курком, не стреляет.

Он принялся снова и снова давить на флажок предохранителя, пока вдруг в мозгу его не полыхнула мысль: что ж я делаю? Теперь ему все стало понятно.

«Это ж тебе не автомат Калашникова, дурья твоя голова. Вверх надо предохранитель поднимать, вверх. Вот что значит – мало занятий по стрельбе из табельного оружия».

Конечно, Стрельцову повезло. Будь его противник чуть удачливее в стрельбе, гаишнику уже на небесах пришлось бы разбираться со своим оружием.

После очередного, четвертого по счету, выстрела противника снаружи что-то грохнуло, и «Жигули» накренились на левый бок.

«По колесу выстрелил, сука, – догадался Стрельцов, – ладно, получай!»

Все еще не рискуя подставлять свою голову, гаишник снова выставил руку в окно и выстрелил три раза подряд.

Салон «Жигулей» тут же наполнился едким пороховым дымом, от которого у младшего лейтенанта защипало глаза.

Вдобавок ко всему Стрельцов хватанул ртом воздух и тут же закашлялся. Несмотря на открытые окна машины, в салоне стало нечем дышать.

К тому же, как назло, дымился на резиновом коврике непогасший окурок сигареты.

Секунду или две на дороге было тихо. Воспользовавшись этой короткой паузой, Стрельцов изогнулся и потянул на себя ручку в дверце пассажира.

После этого он распахнул ее ударом ноги и рывками выбрался наружу. Оказавшись на обочине, он тут же устроился за колесом и осторожно глянул из-под днища.