Сергей Зверев - Жестокость и воля

Константин кое-как поднялся и, шатаясь, побрел вокруг машины.

Смахнув рукой со лба пыль, он заметил на своей ладони кровь. Осторожно ощупав лоб, обнаружил единственное повреждение – царапину над бровью.

– Панфилов, ты везучий, – пробормотал он себе под нос. – Другой бы шею сломал, позвоночник, а тут только царапина…

Опустившись на колени рядом со Стрельцовым, он увидел, что милиционеру повезло меньше.

Лицо его было залито кровью, одна рука неловко подвернута, другая лежала плетью.

«Что-то мне не нравится, как он лежит, – подумал Константин, – не сломал ли он позвоночник?»

– Стрельцов, ты меня слышишь? – на всякий случай спросил он.

В ответ раздался негромкий стон, и милиционер едва заметно шевельнулся.

– Ладно, может, я и не прав…

С этими словами он стал освобождать ногу младшего лейтенанта Стрельцова, застрявшую в разбитом лобовом стекле. Стрельцов снова застонал.

– Терпи, мент…

Константин перебрался к раскрытому боковому стеклу и, не теряя даром времени, сразу же потащил Стрельцова наружу.

Ему пришлось обхватить пострадавшего милиционера за пояс и тащить его ногами вперед. На сей раз Стрельцов пришел в себя – скорее всего от боли.

– А-а, – прохрипел он, – ты что делаешь?

– Тащу тебя, как покойника.

– Бля… мать…

– Хватит материться, – оборвал его Константин, – не люблю.

Он осторожно положил Стрельцова на мягкую зелень и повернул его на бок. Гаишник хрипел, стонал, но больше не ругался.

– Надо бы подальше тебя оттащить…

– Не надо, – чуть ли не со слезами на глазах выдавил из себя Стрельцов.

– Почему не надо?

– Больно.

– А если тачка рванет?

– М-м-м… тогда тащи. Только не за плечо.

Обхватив Стрельцова за ноги, Константин оттащил его метров на десять от машины.

– Поваляйся пару минут, а я сейчас.

– Стой, стой, куда ты?

– На машину гляну.

– Погоди… где мой пистолет?

– Какой тебе пистолет, мудила? – в сердцах воскликнул Константин. – Лежи спокойно.

– Табельное оружие… Мне за него голову снимут.

– Откуда ты сам на мою голову взялся?

Константин, ковыляя, поплелся к машине. Вообще-то это было очень рискованно, и он постарался не задерживаться рядом с «Волгой».

Возвращаясь назад, Панфилов увидел в нескольких метрах от себя пистолет Макарова. Он валялся среди зеленых стеблей. Пришлось сделать крюк и захватить оружие.

– На, держи свою пукалку. – Константин небрежно бросил оружие на землю рядом со Стрельцовым. – Может, тебе от этого легче станет?

Младший лейтенант заулыбался так радостно, будто его только что наградили орденом.

Константин наклонился над ним, присев на одно колено.

– Давай лучше посмотрим, что тут с тобой стряслось.

Он осторожно ощупал одну ногу гаишника, потом другую.

– Так нормально? Не болит?

– Вроде терпимо…

– Значит, все цело. Скоpо на службу выйдешь. Теперь плечо свое покажи.

– Ой! – вскрикнул гаишник.

– Похоже, вывих. Ничего, сейчас попробуем вправить. Сожми-ка зубы.

– Ты что? Не трогай. А-а!

Пока Стрельцов пытался слабо возражать, Константин резко дернул его за руку в районе плечевого сустава, упеpшись ногой ему в подмышку.

Раздался характерный хруст, слившийся с отчаянным криком милиционера. Из глаз Стрельцова на покрытое ссадинами и царапинами лицо брызнули крупные слезы.

– Что ж ты делаешь? – захлебывающимся голосом произнес он.

– Ничего, потом спасибо скажешь, – откидываясь на спину, сказал Константин.

Пошарив у себя в кармане брюк, он обнаружил смятую пополам пачку «Кэмела». Вытащил переломанную сигарету, сунул в рот половинку и негромко спросил:

– Эй, мент, у тебя зажигалка есть?

– В нагрудном кармане, – кривясь, ответил тот, – если не потерял.

Обнаружив в указанном месте зажигалку, Константин закурил и глубоко затянулся.

– Люблю крепкие сигареты…

– Чего?

– Ничего, благодари бога, что в живых остался.

– Я в бога не верю.

– Ну и дурак…

Стpельцов вдpуг явственно пpедставил, как пуля выбивает заднюю часть чеpепа его напаpника, как вылетает на асфальт пеpемешанный с алой кpовью сгусток мозгового вещества, и его выpвало.

Пpиступы pвоты пpодолжались несколько минут…

– Что с тобой?

– Вспомнил, как Костенко застpелили… Пpотивно… Там мозги по асфальту pастеклись… – откашливаясь и отплевываясь от гоpькой блевотины, пpохpипел Стpельцов.

– Ничего, это бывает.

– Тебе откуда знать?

– Где уж нам уж…

– О господи, опять…