Александр Тамоников - Работа для спецов

Строительство должно вестись еще более интенсивно. Теперь каждому будет установлена норма. Женщины переводятся в разряд поощрительных призов. Только тот, кто выполнит норму, получит право обладать женщиной. Вашу половую анархию я прекращаю – женщин отселить в палатки и привлекать к работам только единой группой под руководством той, кого я назначу старшей.

Тем же, кто будет саботировать строительство, симулировать болезни, ушибы и прочее – я просто не советую этого делать. Лучшее лекарство – кнут, и лечить «больных» будут под моим непосредственным контролем до полного выздоровления. Питание тем, кто выполняет норму, увеличить за счет тех, кто эту норму не выполнит. Любое недовольство будет жестоко караться. Сегодня я никого не наказываю, и это необычно, но у меня хорошее настроение, и я не хочу его портить перед обедом.

И тут произошло то, что резко обострило ситуацию.

Из первой шеренги вдруг выскочил какой-то невольник с куском трубы, невообразимым образом оказавшимся у него в руке, и закричал:

– У-у, крыса ты паскудная! – он бросился в сторону Хасана. Их разделяло чуть больше двадцати метров. Все произошло так неожиданно, что все замерли. Даже сам Хасан со своей непосредственной охраной как будто оцепенели. А человек приближался. И хотя все происходило в считанные секунды, Феликс молниеносно просчитал ситуацию: бездействие бородачей объяснимо – так случается довольно часто, когда события происходят внезапно и даже бывалые бойцы вдруг превращаются в истуканов. Выходка раба в такой форме была настолько неожиданной, что вызвала у всех настоящий шок. У всех, кроме Феликса. Он уже знал, что делать. Убить Хасана этому бедолаге не удастся, в лучшем случае он нанесет ему небольшое увечье и сделает того более осторожным, а у Феликса, вступи он сейчас в схватку, появляется шанс стать близким Хасану человеком. Шанс, который грех упустить. И он начал действовать.

Феликс рванулся навстречу рабу, нанес короткий удар ногой в область солнечного сплетения и вырубил нападающего.

Его переломившееся тело по инерции пролетело метра два и рухнуло почти у самых ног неподвижного Хасана. По толпе пробежал гул, один из бородачей дал длинную автоматную очередь поверх голов стоящих невольников.

– Лежать, всем лежать! – заорал старший надсмотрщик, бледный как мел. Толпа бросилась на землю, машинально заложив руки за голову, хотя такой команды никто не давал. Бородачи направили стволы своих автоматов в разные стороны, включая и внешнюю охрану.

– Оружие не доставать, стоять смирно, – предупредил Валентин подчиненных.

Хасан подошел к Феликсу, пристально посмотрел ему в глаза и произнес:

– Ты спас мне жизнь. Никогда этого не забуду. – И, не обращая никакого внимания на лежащего человека, лежащую толпу, стоящих по стойке «смирно» охранников, резко повернулся и пошел в сторону аула. За ним бросились двое его бородачей-родственников, третий обратился к старшему надсмотрщику и, указав на лежащего, ломаным русским языком приказал:

– Этого лычно пиритащишь в погреб!

Надсмотрщик быстро закивал головой:

– Все сделаю, все, как прикажете!

Толпа продолжала лежать на земле, Валентин после ухода Хасана принял командование на себя:

– Всем встать и бегом в казармы! Всех закрыть. Тебе, – обратился он к старшему охраннику, – выполнять приказ, охране за мной – бегом марш!..

Когда было далеко за полночь, в комнату охраны ввалился сильно пьяный Валентин. Своим шумным появлением он сразу разбудил Феликса.

Пройдя нетвердой походкой через всю комнату, начальник упал на стул, и только близость подоконника спасла его от того, чтобы не свалиться вместе со стулом.

Он молча смотрел на Феликса мутными глазами.

– Тебе что, делать нечего, Валентин? Шарахаешься по ночам, ни себе, ни людям не даешь отдохнуть.

– Ты почему не добил того парня, почему оставил в живых? Отвечай, когда спрашиваю, – процедил Валентин.

– Я не понимаю тебя, если ты хочешь нормально поговорить, то говори яснее, а если и дальше будешь «наезжать», то лучше проспись, а потом поговорим.

– Ты мне, сучок, не указывай: когда, где и что говорить, понял? Ты никто, простой сторожевой пес и молчи, когда говорю я.

– Послушай, командир, а сам-то ты кто? Чем ты лучше меня? Что ходишь все вокруг да около, вынюхиваешь, высматриваешь, ловишь на слове? Для чего? Чтобы потом шепнуть на ушко своему повелителю?

– Ну ты и сука, – побагровел Валентин. – Да кто тебя, дезертира, пригрел, пожалел, на должность посадил, а? Кто тебя из дерьма вытащил? Гнил бы без меня сейчас на каменоломне, мудак.