Альберт Байкалов - Час последнего патрона

— Ну, допустим, не мы, — поправил его дружок.

Каталку покатили к выходу. Свет погас.

— Гниляк! — вне себя от злости позвал Берса.

— Что? — Каратель, стоявший у миномета, развернулся.

— Почему так медленно?! — торопил Берса. — Чего наводчик возится?! Быстрее!

— Задолбал уже, козел! — процедил сквозь зубы Гниляк и набросился на расчет: — Живее! Чего как беременные тараканы?! Или нравится тренироваться по десять раз?

Но Берсе уже было не до стараний распоясавшегося западенца. Взбешенный таким вот ответом, он в два прыжка оказался рядом с Гниляком и двинул ему кулаком в голову.

— Готово! — Речник отстранился от прицела и тут же отпрянул в сторону.

Гниляк рухнул ему под ноги.

Портос стал пятиться, споткнулся об ящик с минами, полетел на спину, перевернулся, вскочил на ноги и бросился прочь. Решив, что инструктора вывела нерасторопность всего расчета, и опасаясь оказаться на месте старшего команды, его примеру последовали остальные. Подопечных Гниляка охватила паника.

Но Берсе не было до них дела.

Он склонился над Гниляком, скорчившимся на земле, и сквозь зубы спросил:

— Кто тебя задолбал?

— Это я не тебе! — провопил каратель, обхватив голову руками.

Берса залепил ему ногой по лицу, размахнулся для следующего удара, но поскользнулся, рухнул спиной на комья давно не паханной земли и окончательно вышел из себя. Он не помнил, как оказался на ногах. В себя пришел, лишь когда Абдула обхватил его сзади и поднял над землей.

Гниляк пытался сесть, приподнимался, но тут же снова валился на бок. Его голова и лицо были в крови.

— Успокойся! — крикнул Абдула, ставя Берсу на землю.

— Я уже спокоен.

Неожиданно он увидел, что все смотрят куда-то ему за спину, и обернулся. Вдоль кромки леса катил «Хаммер», залитый грязью по самую крышу.

— Кто это? — удивился Абдула, разжимая руки.

Броневик, похожий на почтовый ящик, остановился, дверь со стороны водителя открылась, изнутри появилось раскрасневшееся лицо Крикуна.

— Перерыв не желаете сделать? — насмешливо спросил полковник.

«Хорошо, что не крикнул: «Иди сюда!» — думал Берса, направляясь к машине и размышляя, как он отреагировал бы, если бы приглашение в машину прозвучало по-другому.

Он давно понял, что к нему здесь нет никакого уважения. Громкое звание бригадного генерала попросту смешит украинских военных. Возможно, его даже тихо ненавидят. Еще бы, сидит целый месяц в лагере, ест и пьет на деньги западных спонсоров да тренирует семерых оболтусов, когда на передовой льется кровь.

Весь ужас заключался в том, что срываться Берса стал именно из-за того, что сам до конца осознал свою бесполезность. Это стало ему понятно как раз здесь, когда он стал самостоятельно готовить диверсионную группу. Как оказалось, знал бригадный генерал не так уж и много.

Например, когда встал вопрос обучить Гниляка и его людей обращению с полковым минометом, Берса оказался в тупике. Он не имел ни малейшего понятия об этом. Но здесь, как и всегда, сказались высокие организаторские способности. Берса написал план проведения занятий, руководителем которых должен был стать украинский специалист.

Целую неделю диверсантов тренировал тучный подполковник Попко. Этот офицер, снятый с позиций под Славянском, не горел желанием быстро вернуться обратно и, на радость Берсе, подошел к порученному делу основательно. Так они и дотянули почти до середины декабря.

От машины пахнуло теплом разогретого дизеля. Берса хотел было забраться на сиденье рядом с водителем, но Крикун молча показал большим пальцем себе за спину. Теряясь в догадках, Берса потянул массивную дверцу и увидел Томсона.

— Это новая методика подготовки диверсантов? — спросил американец.

— Наоборот, очень старая и проверенная временем, — сказал Берса и протянул руку.

Томсон ответил, не снимая перчатки.

— У нас так не принято, — сказал Берса.

— У нас тоже. Извини! Я задумался. Произвело впечатление то, как ты стараешься.

— Тренировки можно сделать в несколько раз эффективнее.

— Как? — Томсон даже развернулся на сиденье.

— Если у преподавателя больше полномочий, то выше качество, — стал объяснять Берса. — Например, при угрозе расстрела за разгильдяйство они будут все схватывать на лету.

— Берса, меня настораживает твое психическое здоровье, — неожиданно признался Томсон.

Берса поперхнулся от негодования, однако тут же взял себя в руки. Еще не хватало сорваться на американце. Тогда точно спишут. Он и сам давно заметил за собой чрезмерную вспыльчивость по мелочам. Его раздражали смех и громкий разговор. Появилась бессонница.