Максим Михайлов - Душегуб

– Да бросьте, я к ним совершенно нейтрально отношусь! Не надо мне национализм шить! Лично мне они ничего плохого не сделали, может, не успели просто, но факт есть факт, лично я от них никакого вреда не видел. Работа такая, вот и все. Были бы там на месте чеченцев эскимосы, или эфиопы, там, я не знаю… Расстреляли бы и тех точно также…

– А поволжских немцев? – улыбнулась адвокат.

– Что немцев? – не понял сразу Моргенштейн.

– Поволжских немцев, спрашиваю, тоже бы расстреляли?

– И немцев тоже! Издеваетесь? Да поймите Вы, наконец, не маньяк я, не убийца-садист. Был приказ, я его выполнил, не было бы приказа, я бы их пальцем не тронул. Я нормальный, адекватный человек. Действительно, там всякие попадаются… Есть и те у кого крыша конкретно течет со всех щелей… Взять хоть командира 512-ой группы. Был такой, капитан Кукаринцев. Вот тот мог чичей и просто так без всякой причины в распыл пустить, просто под настроение… Этот парень на самом деле сдвинулся, ненавидел местных, при любой возможности убивал… Говорил, что личную войну с ними ведет… Позывной у него был «Люд»…

– Странный какой-то позывной…

– Ему очень подходило… – криво улыбнулся Моргенштейн.

Урал, натужно хрипя движком на пониженной передаче, переваливался на выбоинах и неровностях когда-то бывшей асфальтированной дороги. Когда-то, это лет десять с лишним назад, при Союзе, до обретения долгожданной независимости и суверенитета. Тогда дорога была вполне сносной, а еще безопасной. Вообще многое тогда было гораздо лучше, чем теперь. Вот, например мелькнувшая справа на кромке леса не то птицефабрика, не то молочная ферма когда-то исправно функционировала, поставляя в закрома Родины то ли молоко, то ли мясо. А теперь она, так же как и дорога, была… Так же как и город, называемый Грозным, был… И городков и поселков размером поменьше без счета. Тоже, были… И населения миллион с лишним, было когда-то…

Убаюканный мерным покачиванием такой уютной, такой домашней, тянущейся вдоль борта кузова деревянной лавки Люд тряхнул головой, сгоняя сонный морок. Не время спать, не время. До тех пор пока не добрался до койки в надежно охраняемом пункте временной дислокации рейд не закончен и то, что они уже погрузились в прибывший специально за ними транспорт, движутся по сто раз проверенной и безопасной дороге, а вокруг не ставшая привычной ночная темень, а яркий солнечный свет ни о чем не говорит и ничего не гарантирует. Здесь смерть может прийти в любую секунду, здесь вокруг аномальная зона по недоразумению именуемая человеческим именем Чеченская Республика, живущая по своим нестабильным изменчивым законам ничего общего не имеющим с законами федеральными и вообще любыми законами цивилизованного мира. Цепко оглядевшись, насколько позволял откинутый наверх задний полог тента, Люд удовлетворенно вздохнул. Густые заросли молодых корявых деревьев и кустарников тянувшиеся справа от дороги сменились ровным степным разнотравьем, просматривающимся до самого горизонта. Слева лениво катил мутные желтоватые воды Хумык. На том берегу реки тоже, сколько хватало глаз, тянулись покрытые молодой сочной травой поля. Врагу даже при большом желании им напакостить все равно засесть негде. Разве что какой-нибудь камикадзе мог попытаться пару раз пальнуть, прежде чем его самого вобьют в землю, разорвут в клочья ответным огнем, но подобные отморозки встречались теперь крайне редко, большинство джигитов к собственной жизни относились достаточно трепетно, не то, что в начале войны – Аллах акбар и вперед на пулеметы, повыбили фанатиков. Однако, это не повод для того, чтобы расслабляться. Сами за их, да и свою военную науку тоже не мало крови пролили. Крови вообще было много и своей и чужой, иногда казалось, что своей больше, иногда нет…

– Эй, старшие бортов! Не спать, уроды! Глаз на жопу натяну, если вахов проморгаете!

– Нормально все, тащ капитан! Мы бдим, все спокойно, – с развязной приблатненной интонацией произнес, поднимая голову и щуря красные от недосыпа глаза, сержант по прозвищу Жердяй.

– Бдишь, Жердяй? Хорошо, что не бздишь, а то и так от ваших портянок вонючих не продохнуть, – вклинился в разговор заскучавший от монотонно-однообразной дороги заместитель командира группы молодой, меньше года как из училища, лейтенант.

– Можно подумать, Бизон, ты французским парфюмом благоухаешь, – беззлобно оборвал его Люд. – Нечего тут из себя аристократа корчить. Пни вон лучше Тунгуса, а то он скоро храпеть начнет вместо того, чтобы фишку рубить.