Максим Михайлов - Песня Северного ветра

Лязгает железными зубьями замка подъездная дверь. Слышны неторопливые размеренные шаги по лестнице, тяжелое запаленное дыхание армянина. Ага, дядя, животик ходить мешает? Физкультурой надо заниматься, батенька, бегать по утрам, тогда глядишь, здоровым помрешь… Впрочем, тебе уже не грозит… В смысле не грозит успеть подтянуть здоровье…

Варяг, отстраняющим жестом рук, заставляет всех податься к дальнему краю лестничной площадки, так чтобы их наверняка нельзя было увидеть снизу. Сам по-жирафьи вытянув шею, остается на месте, осторожно заглядывая вниз через перила. В глазах тускло мерцающие искры охотничьего азарта, поза напряженная, до предела напоенная взрывной, сдерживаемой до поры энергией, как у сделавшей стойку на дичь охотничьей собаки.

Короткий жест пальцами, едва заметное движение, но парни все понимают влет, извлекают из карманов и натягивают на головы респираторы. Теперь вокруг Андрея одинаковые пятаки на манер поросячьих, только зеленого цвета. Опущенные на лица капюшоны одинаковых темных толстовок делают братьев неуловимо похожими друг на друга близнецами. Тяжелое, с присвистом дыхание кажется слышно даже за дверьми квартир.

Текут последние секунды до броска… Вот уже сейчас, совсем скоро… Рот наполняется тягучей с металлическим привкусом слюной… Сердце проваливается куда-то глубоко в желудок, рождая внутри гулкую пустоту… В ушах барабанным ритмом шум бешено несущейся по жилам крови…

– Царю́ Небе́сный, Уте́шителю Ду́ше и́стины, и́же везде́ сый и вся исполня́яй, Сокро́вище благи́х и жи́зни Пода́телю! – сами собой шепчут губы, начальные слова молитвы Святому Духу.

И хлещет внутри освежающий ветер, уносящий прочь скверну сомнения в своих силах и неуверенность. «За святое дело встать легко и радостно», – ободряюще шепчет в голове мягкий наполненный добром и участием голос. И наливаются звенящей, требующей немедленного выхода силой только что бывшие дряблыми, ватными мускулы… Нарастает откуда-то из заповедных душевных глубин, распирает грудь ощущение собственной силы и могущества… Если Господь с нами, то кто против нас?!

Краем глаза Андрей замечает, как неодобрительно косится в его сторону Варяг, но не решается, не смеет прервать замечанием молитвы. И правильно, не смертному прерывать разговор с Богом, не жалкому червю, восставать против высшего существа… Невероятно обострившимися органами чувств Андрей не слышит, а скорее ощущает, как за металлической дверью невидимый за ней человек уже положил руку на головку торчащего в замочной скважине ключа. Слышит тихий скрип плохо смазанных ригелей покидающих свои привычные места под действием поворотного механизма. Чувствует, как начинает приоткрываться, отходя от косяка металлическая створка…

И лишь через томительно долгий, растянутый на часы, миг после этого хлопает в барабанные перепонки отраженный гулкими стенами подъезда крик Варяга: «Бей!» А потом низким фоновым гулом нарастает надрывный рев атакующих жертвы братьев. Больше нет необходимости прятаться и шептать и заключительные слова молитвы уже в полный голос взлетают к закопченным маршам лестничных пролетов верхних этажей, наполняются грозной силой, сотрясают грязные, неровно оштукатуренные стены, звенят, отражаясь от них, и летят все выше и выше, пробивая чердачные перекрытия и крышу, уносясь в облака, к небу…

– Прииди́ и всели́ся в ны и очи́сти ны от вся́кия скве́рны, и спаси́, Бла́же, ду́ши на́ша!

А мускулы тем временем, не дожидаясь команд мозга, уже бросают Андрея вперед, и он летит вниз, туда, где только начинает поворачиваться на звук топочущих по ступенькам ног, оглушенный криком неуклюжий толстяк и открывает в изумлении рот, замерший в дверном проеме молодой чернявый парень, похожий смуглым лицом на итальянского мачо. Андрей летит, несется к ним, перескакивая разом через несколько ступенек, не глядя под ноги и даже не задумываясь о возможности сейчас споткнуться, упасть, разбивая о ступеньки голову, калеча руки и ноги… Такого просто не может быть, он не бежит сейчас, он подобно ангелу мщенья парит над ведущими вниз каменными ступенями. И, так же, как ангел в этот миг он неуязвим, и нет в мире силы, способной остановить его!

Прямо перед лицом мелькает обтянутая вылинявшей на солнце почти белой джинсовкой спина Варяга, намертво отпечатывается в памяти каждой складкой, вырванной случайно из шва ниткой, пятном пота, проступившим подмышкой… Мелькает и тут же уходит из поля зрения. Варяг, немыслимо изогнувшись, бросает свое тело между пролетами, приземляясь, словно кошка, на все четыре конечности уже за спиной все еще ничего не понимающего армянина. Теперь путь отступления жертве надежно отрезан. Не уйдешь, гад!