Виктор Далёкий - Хищница

После ужина он захватил из номера плед и снова вышел на открытую палубу к бассейну. Солнце скрылось за горой. И сама гора скрылась вместе с берегом. Синь надвигающейся темноты покрыла море покрывалом, сотканным из тумана. Он отдыхал, стараясь постичь неподвижностью смысл жизни и вечность. Он только не знал, можно ли постичь неподвижностью смысл жизни и вечность. Он этого не знал, но все равно это делал. Как бывает, когда делаешь что-то и думаешь, что у тебя обязательно получится, что ты задумал. Ты надеешься на это и делаешь, потому что не можешь не делать.

Когда он открыл глаза, горели тусклые палубные огни. У борта стояла изящная девушка и смотрела в море. Она то ли о чем-то думала, то ли просто ей захотелось побыть одной. «Вирджи», – подумал Смех. Он снял с себя плед, поднялся на ноги. «Вирджи», – подумал он снова и пошел к ней.

– Вирджи, – чуть слышно позвал он, боясь снова нарушить иллюзию неподвижности.

Он не верил своим глазам, не верил, что это Вирджи. Но он очень хотел, чтобы это была она.

– Вирджи, – позвал он громче. – Вирджи…

– Что? – обернулась девушка. – Что вы хотите?

Это была не Вирджи, но Смех почему-то не хотел в это верить.

– Вирджи, – снова позвал он, надеясь, что его узнают, и подошел еще ближе.

– Вы ошиблись, – сказала девушка.

Смех замолчал и замер. Девушка отвернулась. И тут он услышал, что она всхлипнула.

– Что с вами? – спросил он. – Вы плачете?

Она ничего не отвечала. Если раньше она стояла неподвижно, то теперь ее плечи вздрагивали. Когда он подходил, ему казалось, что перед ним молодая женщина с красивой фигурой. Но как только она обернулась, он увидел, что это симпатичная девушка.

– Вам надо успокоится, – сказал Смех разочарованно и грустно. – Принять успокоительное… Лучшего успокоительно, чем коньяк, я не знаю. Здесь становится прохладно. Пойдемте в бар.

– Нет…

– По вашему, лучше зябнуть и плакать?

– Нет.

– Что нет?

– Я не пойду… Он там…

– Кто он? Где?.. Не смешите меня. Здесь баров, как звезд на небе. Мы пойдем в любой другой.

Смех посмотрел за борт. Ему вдруг стало очень грустно оттого, что он обознался. И еще оттого, что около него стоит и страдает милая девушка, похожая на Вирджи. И где-то далеко, может быть, также стоит Вирджи и, может быть, плачет. Почему-то она плачет. Она ведь может плакать. Тогда она сказала: «Не ищи меня. Я сама тебя найду…» Но как она может его найти. Где он? И где она? Ему стало жалко ее. И ему стало жалко эту девушку. Он положил ей руку на голову и погладил. Так гладят детей, которых хотят успокоить. Девушка посмотрела на него с удивлением. Она начала успокаиваться. Наверное, ей польстило, что он не стал к ней приставать. И удивило, что он по-отечески положил ей руку на голову и погладил. Смех вдруг прочитал ее мысли и понял, что так когда-то в детстве гладил ее по голове отец. И сейчас здесь произошла связь времен. Ее удивленный взгляд на него подтвердил, что он прав. Она затихла. Они стояли и молчали. Потом она сама начала рассказывать свою драматическую историю.

– Я его любила… Сильно любила…

Он обнял ее за плечи и прижал к себе.

– Если бы кто только знал, как я его любила.

И С меху показалось, что он это знает.

– Но я ему нужна была для другого. Да… Для другого… Когда я поняла, для чего я ему нужна, было уже поздно. Он оказался обычным сутенером. Все время подкладывал меня богатым клиентам и зарабатывал деньги. Теперь я так больше не могу и не хочу… Но он меня не отпускает. Я несколько раз пыталась от него сбежать. Его люди меня ловили и возвращали… Потом они меня били… Если бы кто только знал, как они меня били…

И Смеху показалось, что он знает, как они ее били. Он живо представил себе эту картину.

– Видите, я дрожу… Стоит мне вспомнить это, как я начинаю дрожать… Я их боюсь…

«Обычная история, – думал Смех. – Девушка хотела больше, чем получила. Она хотела все и сразу – любовь и деньги. Но так не бывает. Потому что «все и сразу» человек получает только вместе со смертью, если он чего-то достигал и смог достичь. У него все есть, и ничего нет». Ему почему-то захотелось помочь этой девушке. То ли потому что она чем-то походила на Вирджи, то ли потому что Вирджи могла оказаться точно в такой же ситуации.

– Пойдем, выпьем, – снова предложил он. – Тебе нужно успокоиться.

– Да… Мне нужно успокоиться. Мне нужно выпить…

– Как тебя зовут?

– Лиз… Меня зовут Лиз. И я пойду в бар. Да, – сказала она отважно. – Я пойду с тобой в бар. Только я не знаю, как тебя зовут.