Олег Пустовой - Тайна провинции Нампула

Всё оказалось довольно просто. Выбрав для основного профиля английский язык, они получили в нагрузку ещё и второстепенный профиль, в виде интенсивного изучения португальского языка, который и стал для них, впоследствии, не второстепенным, а самым, что ни есть, первостепенным. Случилось так, что они всего за один год прошли ускоренный курс обучения португальскому языку и, получив воинские звания «младший лейтенант», были распределены на стажировку в, так называемые, «горячие точки». Юра Спирин отправился в Луанду, переводить инструкторские речи в лагерях подготовки ангольских партизан, а Михаил Черных в Намибию, точно с такой же целью. Именно в Намибии получил Михаил свое первое боевое крещение. К большому сожалению в Намибии тогда обстановка была на много серьёзнее, чем в Анголе. Черных не только переводил речи офицеров инструкторов Советской армии, обучая боевому мастерству бойцов, сражавшихся в национально-освободительной борьбе на стороне руководителей партии СВАПО, в основном выходцев из народов Юго-Западной Африки: авамбо и каванго, гереро и даммара, а и сам лично принимал участие в боевых операциях, не дожидаясь предательского выстрела в затылок. Часто бывая на передовой, Черных не один раз клял свою судьбу самыми заковыристыми словами, не понимая, за какие такие интересы, он воюет у «чёрта на рогах». Каждый день, подвергаясь опасности, он ходил по лезвию ножа, дожидаясь благополучного исхода своей командировки. Гуляя по «лезвию ножа» ежедневно, ему всё чаще приходили в голову различные, не совпадающие с идеологией советского военнослужащего, мысли. В то время, когда смерть поджидала Михаила под каждой пальмой и под каждым кустом колючего кактуса, он всё чаще думал о непредсказуемости судьбы. Ему не нравился народ, на стороне которого он воевал. Люди различных племён, объединившиеся под одним знаменем национально-освободительной борьбы, часто не знали своего государственного языка, разговаривая на языках своего племени. Дикий народ, дикие нравы, что им можно было объяснить? А Михаил объяснял. Он объяснялся с ними через переводчиков посредников. Переводя с русского языка на португальский, он дожидался результатов от перевода посредников, переводивших на языки народов даммара и гереро. Ему многое там не нравилось. На то была воля КПСС и Советского правительства. Михаил её исполнял, как верный сын своего Отечества, хотя мысли о перемене своей жизни на лучшую, всё чаще и чаще посещали его в этих, забытых цивилизацией местах. Но, как говорят, жизнь всегда полна сюрпризов. И этот сюрприз был не за горами, явившись для него выбором между жизнью и смертью. В этот злополучный год, в сентябре одна тысяча девятьсот семьдесят пятого, Михаил, один инструктор из состава офицеров СА и несколько спасшихся от полного разгрома бойцов отряда освободительного движения СВАПО, попали в окружение и были взяты в плен вояками ЮАР. Вот тогда-то и произошла первая встреча Михаила Черных со своими покровителями из ЦРУ. После долгих и продолжительных допросов, а так же, после оперативной разъяснительной работы, неоднократно проводимой с ним, Михаил сломался и согласился с условиями американцев, которые работали в одной упряжке с ЮАРовцами. На первый взгляд всё было очень безобидно и никак не клеилось с предательством, хотя этот шаг и стал первым, переломным шагом, в судьбе молодого Советского офицера. Михаилу пришлось просто подписать документик, согласно которому он взял обязательство сотрудничать с ЦРУ на взаимовыгодных условиях. Михаилу и его коллегам по несчастию устроили очень правдивый побег, обещая связаться с ним в нужное время. Когда время командировки приближалось к её последней фазе, Михаил постепенно стал забывать о времени, проведённом во вражеском плене. Представитель особого отдела тоже не надоедал Черных своими назойливыми расспросами, хотя беседа была неоднозначной, и всё сказанное было запротоколировано, но документик был спрятан в папочку не «для служебного пользования», а с грифом «секретно». По возвращении в Москву, КГБ тоже не обделило Черных своим близким вниманием. Его несколько раз вызывали на беседы в различные кабинеты, где он неустанно объяснялся с взрослыми дядями в погонах с большими звездами и без погонов. В конце концов, интерес к нему пропал, и Михаил вернулся в русло нормальной курсантской жизни.

А жизнь на месте не стояла. Она текла как бурная река со своими порогами, тихими заводями, всё больше унося своим течением непростые курсантские судьбы в глубины осознанных и неосознанных поступков. Черных и Спирин, как и прежде, оставались закадычными друзьями, но в свою тайну Михаил Юрия не посвящал. Его приключения в Намибии оставались для его близкого окружения больше, чем тайной, что, несомненно сказывалось в затруднительном общении с ними. В конце концов, время лечит, и Михаил стал забывать о своих новоиспечённых покровителях, а они даже не пытались о себе, хоть чем-то, напомнить.

Читать дальше