Анатолий Полянский - На линии огня

Михаил молча протянул руку. Так они и расстались. Встреча оставила в душе неприятный осадок.

Корабль плавно отвалил от причала и, постепенно набирая ход, устремился к середине реки. Позади оставалось Казакевичево. Домишки, сбегающие по отлогому косогору к воде, заметно уменьшились в размерах. Поселок сжался, лишь многоэтажки, что были построены у пирса для семей военных моряков, свечками высились на берегу.

Амур при впадении в него Уссури был особенно широк. Гражданские суденышки едва справлялись с сильным течением. Особенно трудно им было удержаться на середине реки. Но для «Стремительного» с тремя могучими двигателями это не составляло труда. В трюме только басовитей загудели набирающие обороты машины, и вода за кормой, вспененная бешено вращающимися винтами, забурлила, заклокотала.

Стоя на мостике, куда его пригласил командир корабля, Бардин любовался мощным ходом «Стремительного». Начиналась путина, корабль был назначен на патрулирование в район Соколовского погранотряда. И поскольку ПСКР все равно шел туда, начштаба округа приказал взять Бардина на борт, чтобы попутно и без хлопот доставить на место. Михаил впервые находился на таком большом корабле и пришел в восторг:

– Ох и сильна машина! Красоты необыкновенной…

– Приличная посудина, – одобрительно прогудел капитан третьего ранга Исаков, которому понравилась похвала кораблю.

«Стремительный» действительно был не только самым быстроходным в соединении, но обладал к тому же изрядной огневой мощью. Один залп мог «перепахать» несколько гектаров земли. Бардин сам видел на учебных стрельбах, какие площади накрывают ПСКР своим огнем.

– Вам, наверное, тесно на реке? – спросил Михаил. – Такому гиганту океанский размах требуется.

– В море, конечно, ходить сподручнее, но начальству виднее. Оно решило, и разговор окончен…

Михаил знал: «Стремительный» только недавно был передан в создаваемую заново Амурскую флотилию. Многие «морские волки» были недовольны переводом, считали себя обиженными. Курица, дескать, не птица, речник – не моряк.

Исаков стоял, глядя вперед, насупленный, даже мрачный. Продубленное ветрами лицо походило на иссушенную солнцем растрескавшуюся землю. Рыжеватые усы недовольно топорщились. Командир был, конечно, недоволен новым назначением.

Место службы не выбирают. Льготные местечки легко и просто достаются генеральским сынкам, ежели те того пожелают. Бардин мог спрятаться за спину тестя, но не воспользовался этим шансом. Вообще-то быть альтруистом в наше время глупо. Михаил тоже предпочел бы службу в большом городе. Приятно пользоваться благами цивилизации, а не бегать «до ветру» ночью на косогор. Только ведь надо и совесть иметь. Почему вместо тебя ехать в тмутаракань должен кто-то другой?..

Но не только моральные соображения определяли линию поведения. Михаил был не лишен тщеславия. Если хочешь чего-то достичь и не намерен лизать пятки начальству (есть и такой способ продвижения наверх), изволь на собственной шкуре испытать тяготы службы. Сумеешь лично пройти все ступеньки должностной лестницы – станешь в конце концов настоящим военачальником.

В тридцать с небольшим он уже кое-чего достиг и не намерен изменять своим принципам. Михаил Бардин никогда не выбирал место службы. Это он и сообщил Исакову. И пояснил, насколько сложна обстановка на данном участке границы. Китайские браконьеры без зазрения совести грабят рыбные богатства страны. Сотнями джонок лезут в наши воды, вылавливают самые ценные породы лососевых и осетровых рыб. Создание Амурской флотилии – не чья-то блажь, а веление времени.

– Не агитируй, я все давно понял, – согласился Исаков, но в голосе его не было твердости.

– Конечно, на Курилах служить легче, – с иронией заметил Бардин. – Есть где кораблю развернуться. К тому же двойная выслуга и двойной оклад.

Он рассчитывал раздразнить Исакова, но тот рассмеялся и сказал:

– Вы правы в главном, Михаил. Здесь действительно служить труднее.

– Почему? – удивился Бардин. – В море цунами и штормы, подводные рифы. Земли не видно, ориентироваться трудно. А тут вот они – оба берега на виду.

– Зато в море под тобой глубина, – ухмыльнулся Исаков. – Коли знаешь лоцию, изучил район патрулирования – волноваться нечего. Можешь спокойно доверять предутреннюю вахту помощнику и идти спать. – Капитан постучал пальцем по стеклу компаса, как бы проверяя, не сбилась ли стрелка, и продолжал: – А на реке, управляя такой махиной, как наша… Фарватер узкий, довольно часто меняется. Отмелей полно, глубины мизерные. Чуть недогляд – быть беде. Ночную вахту уже никому не передоверишь.