Анатолий Полянский - На линии огня

По странной ассоциации Бардин вдруг вспомнил сегодняшний визит к генералу. Может, начштаба тоже не так дремуч, как кажется? В его рассуждениях, если покопаться, наверняка обнаружатся рациональные зерна. Находясь во власти эмоций, Михаил слушал генерала вполуха, а сейчас, мысленно прокрутив наставления начштаба, задумался. Сперва речь шла о путине и усилении досмотра гражданских судов, потом об участившихся попытках «соседей» проникнуть на нашу территорию с целью ее обживания. Что еще?.. Ага, есть! Генерал заметил: по данным разведчиков в Соколовке появилось много китайского ширпотреба. Контрабанда очевидна, а пути доставки неизвестны. И еще, пожалуй, самое важное: слишком нагло действуют контрабандисты – первый признак того, что у них надежные связи с населением Соколовки и окрестных деревень, а возможно, и с местными властями…

Конечно, если бы все это произносилось не подчеркнуто менторским тоном, от которого уши сворачиваются в трубочку, Михаил наверняка реагировал бы иначе. Ведь о том же недавно сигнализировал ПП – «главный разведчик Соколовского погранотряда» подполковник Петр Петрович Смолистый.

Смолистый прибыл в отряд недавно, а до того, как и Бардин, служил в Средней Азии. Он целый год выслеживал группу, занимавшуюся переправкой наркотиков по Джульфагарскому проходу. Банду в конце концов удалось уничтожить. Смолистого за это наградили орденом Красной Звезды. Ему как профессионалу можно и должно было доверять.

Профессор тем временем продолжал совершать моцион. Дважды галантно раскланялся с дамами. Похоже, в городе его знали. На морщинистом, как моченое яблоко, лице появилось что-то вроде улыбки, больше похожей на гримасу. Глаза оставались холодными, улыбались только губы, но дамы приветливо кивали в ответ, давая понять, что внимание Профессора их обрадовало.

За Комсомольской площадью начинался отлогий спуск к Амуру, превращенный в роскошный парк – любимое место отдыха хабаровчан. Возле прекрасно сохранившегося старинного особняка, в котором нынче располагался детский театр, Профессор придержал шаг и помахал рукой вышедшему из-за угла человеку в блекло-зеленой, явно выгоревшей военной рубашке. Что-то в его облике показалось знакомым. Широченные плечи, круглая голова на короткой могучей шее и тонкая – при таких-то габаритах, – перетянутая широким ремнем талия. Лица не видно, но фигура… Смущало только, что человек сильно хромал.

Костя?.. Не может быть! Мертвые не воскресают. Костя, по дошедшим до Михаила известиям, погиб в Чечне. Он вечно лез в самое пекло. В Афган отправился первым из их выпуска. И в Чечню наверняка попал по доброй воле. Так по крайней мере утверждал воевавший с Костей Леденцом однополчанин.

Профессор оживился и направился к подходящему к нему человеку с протянутой для рукопожатия рукой. Тот непроизвольно огляделся по сторонам, и Михаил разглядел его лицо. Теперь сомнений не оставалось. Высокий лбище, разлет рыжих бровей, приплюснутый, поврежденный в спортивных схватках нос. Конечно, это был Костя Леденец – дружок Михаила по училищу, постоянный противник на татами. Оба были кандидатами в мастера спорта по рукопашному бою.

Вот так встреча! Увидеть сгинувшего друга, да еще где – на краю российской земли!.. Замешательство продолжалось несколько секунд. В следующее мгновение Михаил бросился к однокашнику. Леденец, явно испугавшись, оглянулся. Его хмурое, с колючим взглядом лицо поразило. Но, узнав Бардина, Леденец засиял. Он шагнул навстречу Михаилу, успев бросить выразительный взгляд на стоявшего рядом Профессора.

Друзья крепко обнялись.

– Силен, чертяка, – улыбнулся Леденец, едва переведя дух.

– Ты живой, Костя? Или мне это приснилось? – еще до конца не веря, спрашивал Михаил. – Господи, что я говорю? Вот он – ты, целый и невредимый. – И снова бросился обнимать вновь обретенного друга. – А мне сказали, что тебя в Грозном…

– Похоронили? – засмеялся от избытка чувств Костя. – Слыхал и я про себя эту байку. В народе говорят: долго жить теперь буду. А насчет того, что цел и невредим, – это ты погорячился. Ну, здравствуй! Дай-ка на тебя поглядеть. Ого, подполковничьи погоны, академический поплавок… Постой. У тебя в Афгане, помнится, медаль «За боевые заслуги» была, а теперь вижу Красную Звезду, «За отвагу». Где сподобился?

– Так ведь давно не виделись…

– В Чечне? – не унимался Костя. – Или на таджикско-афганской границе? Угадал?

Прохожие стали обращать на них внимание, и Костя предложил: