Владимир Шитов - Опасные заложники

— До сегодняшнего дня я так и считал, но сейчас убедился, что ошибался.

— Если захочешь с ним познакомиться, то подсаживайся за наш стол. Капитаном за все заплачено.

Последнее сообщение Клима пришлось явно по душе Листу:

— Какой дурак откажется от выпивки задаром?

— Ты чего, Клим, пьешь эту кислятину? Пей водку, — пренебрежительно глядя, как тот наливает себе в фужер вино, посоветовал Сутулый.

— Я в этом заведении пашу вышибалой и если над собой потеряю контроль и не смогу справиться со своими обязанностями, то завтра же Капитан вышвырнет меня с работы.

— Ну, если ты при деле, то насиловать тебя на водку не буду, — удовлетворенный его ответом, произнес Сутулый.

Выпив две рюмки водки и с аппетитом закусив, Сутулый как-то сразу потерял былую бодрость. По-видимому, "дозы" спиртного отрицательно подействовали на его психику. Окинув пьяным взглядом беспечно танцующую публику ресторана, он, не обращаясь ни к кому, произнес:

— Сил нет! Дыхать нечем!

— Почему?

— Не понимают!

— Кто?

— Никто.

— Не врубился, что вы хотели мне сказать? — недовольный состоявшимся разговором, отчего чувствовал неловкость, поинтересовался у него Клим.

— Ничего, кроме того, что сказал, — мысленно находясь где-то далеко, пробормотал Сутулый.

Хотелось Климу или нет, но ему надо было сидеть за одним столом о Сутулым и стараться поддерживать с. ним довольно-таки своеобразную и непоследовательную беседу.

— У меня от параши аллергия. Мне нельзя больше попадать к "хозяину". Я там в первый же день подохну или наложу на себя руки, — тяжело выдавил из себя Сутулый…

Что мог сказать Клим, выслушав такой "диагноз" болезни? Ничего! Поэтому он благоразумно решил промолчать.

— …Мне пришлось кое за кого оттянуть срок. Правда, я сегодня получил столько бабок, — показал рукой на сумку, сообщил Климу Сутулый, — что с ними меня примет любой пансионат для престарелых, где я смогу припеваючи коротать свое свободное время, пока за мной не придет чернявая с косой. Та жизнь, когда я мог резвиться козленком, уже прошла, Сейчас я не живу, а существую, а поэтому такой жизнью не дорожу. Вот такие пироги, парень, и от этого факта мне уже никуда не деться. Давай, Клим, выпьем за прямую дорогу в жизни.

Клим налил Сутулому в рюмку водки, а в свой фужер вина. Выпив, они закусили. Потом к ним подсел Лист. Сутулый выпил с ним за знакомство.

Чувствуя, что пьянеет, он обратился к ним:

— Ребята, следите за моей сумкой. В ней до хрена бабок. Я могу отключиться и где-нибудь ее забыть. Помните, она и ее содержимое на вашей совести.

Клим и Лист заверили Сутулого, что его сумка от него никуда не денется, и он может о ней не беспокоиться. Удовлетворенный их ответом, Сутулый, расслабившись, попросил:

— Ребята, вы сможете для меня сделать доброе дело?

— Смотря какое, — осторожно заметил Лист.

— Попросите у музыканта гитару, хочу сыграй, и спеть.

— Это мы сейчас: провернем, — вдохновенно заверил его Лист.

Вместе с Листом и гитарой к столу подошел сам гитарист. Попросив разрешения у Сутулого и получив его, он тоже присел за их стол.

На расстоянии полюбовавшись гитарой, держа ее гриф на вытянутой руке перед своими глазами, Сутулый обнял ее любовно и нежно, как невесту. Внешне он сразу преобразился. Как будто у него появились крылья, и он, обрадованный таким открытием, не раздумывая, собрался в полет.

Пробежал пальцами правой руки по струнам, левой нажал нужные аккорды на грифе… В его руках гитара была послушным инструментом. Сыграв несколько аккордов, он запел:

— Вот такие, парни, пироги, — отдавая гитару ее хозяину, подытожил Сутулый. — Теперь я стану частым гостем вашего ресторана. Клим, скажи хозяину гитары, чтобы он не жадничал и давал мне на ней играть, когда моей душе захочется выйти наружу.