Владимир Шитов - Опасные заложники

В завершение свой номер решил продемонстрировать Наумов. Взяв лом толщиной в пятнадцать миллиметров он пустил его по рукам индейцев, предлагая согнуть о шею, но индейцы отказались, так как считали это невозможным, убедившись в крепости и тяжести прута. Когда лом вернулся к Наумову, тот снял с себя форму, обнажив свой торс по пояс, и предстал перед зрителями во всей красе своего атлетически сложенного тела. Играя мышцами, он с усилием согнул на шее лом и завязал его узлом, предложив индейцам и спецназовцам развязать узел, но попытки тех и других оказались безрезультатными. Тогда Кажакин, не удержавшись, тоже решил попытаться. Раздевшись но пояс, так же как и Наумов, он попросил последнего лечь на землю. Тот исполнил его просьбу. С большим усилием Кажакин разогнул прут и освободил Шею Наумова от его захвата. Поднявшись, Наумов пошутил:

— Иван Филиппович, вы достойно выдержали экзамен, и я беру вас к себе в группу бойцом.

Радостные крики индейцев заглушили его последние слова. Индейцы были горды, что почетный вождь из племени отстоял их честь: Большого Человека они уже давно приняли за своего.

На этом показательные выступления были закончены и все участники соревнований пошли пировать.

Еды было приготовлено так много, что можно было подумать, что она никогда не иссякнет, но к их удивлению этого не случилось. Индейцы впервые попробовали крепленое сладкое вино, которое взбудоражило их и без того горячую кровь.

Пир и танцы продолжались вперемежку до самой ночи. Кажакин, понимая, как жена будет скучать по своим родным, соплеменникам, старался как можно больше эпизодов пира заснять на видеокамеру, не пожалев на это нескольких пленок. К глубокой ночи энтузиазм отдыхающих полностью иссяк, Тогда Кажакин предложил в первую очередь вождю, старейшинам и главам племен пойти с ним к вертолету, где они смогут увидеть себя и своих соплеменников во время пиршества. Он не отказал и всем другим, пожелавшим смотреть видеофильм.

Спецназовцы вытащили из вертолета видеомагнитофон, установили его на траве и предложили индейцам занять место перед экраном, предупредив, чтобы они к нему не прикасались.

Первые кадры документального фильма напугали и удивили индейцев, но когда они увидели себя, своих близких, то по-детски не удержавшись, стали ликовать, обмениваться мнениями. Спецназовцам пришлось несколько раз прокрутить индейцам этот фильм, чтобы удовлетворить любопытство всех желающих. Кажакин с женой и сыном ушел домой спать. На другой день Наумов сообщил ему, что индейцы смотрели фильм о себе до утра.

— Я решил потерпеть, чтобы не лишать их радости, — признался он.

— Придется ли им еще когда-нибудь увидеть такое? — задумчиво произнес Кажакин, — и сам себе ответил: — Вряд ли! Так что ты правильно сделал, что решил потерпеть. Послезавтра возвращаемся домой, — сообщил он Наумову свое решение.

— Все ли парни захотят возвращаться домой с нами? — широко улыбнувшись, заметил Наумов.

— А что такое?

— Опять моих парней уворовали индейские девушки.

— Я же предупреждал, чтобы не соглашались на такое умыкание, — сердито пробурчал Кажакин.

— Слабы оказались парни перед чарами смуглых подруг.

— Передай своим слабакам, что я ими недоволен и при повторении подобного нам придется с ними расстаться.

— Будет исполнено, — спокойно заверил его Наумов.

— Скажи также парням, чтобы они не прохлаждались, а лучше показали индейцам, как ловить неводом рыбу. Если мы не покажем невод в работе, он у них так и пропадет.

Вечером рыбаки продемонстрировали Кажакину главную добычу своего улова — огромную, более трех метров рыбину-аропайму. Одной рыбы хватило всему племени. Теперь индейцы увидели, что могут питаться не только за счет зверей и птиц, но и черпать себе продукты питания из воды.

Общение индейцев с пришельцами обогащало их новыми, полезными знаниями, поэтому отношения между ними были доброжелательными, познавательно-целесообразными, полезными.

После тяжелого и грустного расставания Гордой Лани с родителями семья Кажакина возвратилась на его родину. Так продуктивно закончился для Ивана Филипповича его краткосрочный отпуск. В посольстве России в Бразилии, при регистрации брака Гордой Лани с Кажакиным она изъявила желание носить фамилию мужа. Одновременно она получила новый российский паспорт, по которому значилась Кажакиной Галиной Ждановной. Ее индейское имя осталось в сельве Амазонки, в родном племени. Под новым именем у нее начиналась новая жизнь.