Владимир Колычев - Не будет вам мира

И хорошо, что не зашел. Она девушка порядочная, и ей никак нельзя впускать к себе мужчину. Был бы Костя ей мужем, а так нет. И совсем не важно, что рассудок держится на расшатанных шурупах…

Но чем дальше в ночь, тем сильней разбалтывался рассудок.

Катя представила себя в объятиях Красницкого, и ей стало тошно. Сейчас она в безопасности, но мало ли что может случиться завтра? Вдруг люди этого проходимца заявятся сюда, убьют Костю, а ее заберут с собой?.. Она пропадет, если окажется в лапах у Красницкого. Уж лучше пропасть с Костей, в его объятиях. Уж лучше пусть он станет ее первым мужчиной, чем какая-то мерзость…

Катя читала дамские романы, но не верила, что порядочная женщина от любви может потерять голову и пуститься во все тяжкие. Бешеная страсть к мужчине, полное безрассудство, унижения во имя любви – все это она считала выдумками писателей. Но вдруг оказалось, что это правда. И подумала она об этом, когда входила в гостиную. Она сама, по своей воле шла Косте в руки. Жалела об этом, проклинала себя, но шла.

– Что-то не так? – спросил он.

– Мне страшно… Можно с тобой побуду?

– Ну, если не боишься…

Она скинула с себя полотенце, голышом юркнула к нему под одеяло. И в страшном сне такое привидеться не могло, а тут вдруг наяву… Или это все-таки сон?

– Не боишься, – безобидно засмеялся он. – А говоришь, что страшно.

– Страшно. С тобой страшно. А без тебя еще страшней…

Она лежала на самом краю постели, не жалась к нему. Но это ничуть не оправдывало ее. Она вела себя как падшая женщина… Ну и пусть!

– Иди ко мне.

Он взял ее за руку, и она покорно придвинулась к нему. И содрогнулась от сильного волнения, когда жесткими курчавыми волосами коснулась его бедра. Он тоже был без ничего, и она ощутила жгучий стыд, который вдруг стал тяжелым, как свинец, расплавленным металлом растекся по низу живота и взорвался, разрушая сознание…

Только тогда смогла взять себя в руки. Только тогда она поняла, что способна на побег от самой себя. Но ей не удалось убежать от Кости. Он удержал ее, с силой привлек к себе.

– Не бойся, я тебя не трону. Будем просто лежать…

Он не стал прижиматься к ней, но руку с талии не убрал. И затих, не подавая признаков жизни. Это успокоило ее. Ничего страшного не происходит. А то, что Костя рядом, так это для того, чтобы защитить ее в случае опасности.

Костя понял, что произошло с Катей в первую ночь. Перевозбудилась она, и от переизбытка женской энергии разрядилась как накопительный конденсатор. И даже попыталась от него удрать… И удрала. Утром, когда он спал. Заперлась в своей комнате в ужасе от своих «подвигов».

Она сама пришла к нему ночью. Но Базальт был далек от мысли считать ее шлюхой. Он видел, что девушка влюбилась в него без памяти. Может, потому и не форсировал события, чтобы она не разочаровалась в нем. И еще, непонятно почему, хотелось продлить удовольствие ухаживаний за ней.

Утром, ближе к обеду он ушел – вместе с Арбалетом и еще двумя бойцами отправился на стрелку. Ничего серьезного, какие-то залетные оспаривали право на подконтрольный ресторан; пришлось объяснить им, как глубоко они впали в заблуждение. Обошлось без драки, без стрельбы. А к вечеру Костя освободился, вернулся домой с цветами и шампанским. И еще золотое колечко Кате подарил, с маленьким бриллиантом: на большой денег не хватило.

Он боялся, что Катя уйдет от него. Хоть и попала она в зависимость от него, но характер у нее все-таки есть. Но нет, она никуда не делась. И в квартире убраться не побрезговала, и ужин приготовила. Он, конечно, в полном восторге. Еще бы, звезда у него в доме хозяйничает! И, как мужа родного, его на ужин ждет.

И цветам она обрадовалась как маленькая, зарылась носом в ароматные бутоны. И кольцо вызвало у нее сдержанное ликование.

– Надеюсь, это не предложение руки и сердца? – спросила Катя.

Сегодня она не была так зажата и закрепощена, как вчера. Хотя неловкость еще оставалась. Но ничего, они вместе справятся с ней.

– А если да? – Он с улыбкой и пристально посмотрел на нее.

– И насколько это серьезно? – зарделась она.

– Сам не знаю. Возможно, это так серьезно, что я даже не понимаю.

– А что ты понимаешь?

– То, что ты мне очень-очень нравишься. И я бы хотел, чтобы ты осталась со мной. А там, наверное, и больше… – замялся он.

Возможно, это любовь. Но он пока не хотел думать об этом. Он хоть и бандит, но ничто человеческое ему не чуждо. А любовь – это слишком серьезно, чтобы опошлять ее красивыми словами.