Михаил Парфенов - Оскал «Тигра» (сборник)

– Ни-ког-да! – отрапортовал он, скрывая притворство за маской напускной серьезности.

Я и сам был не против немного промочить горло, но слишком хорошо знал свой экипаж, чтобы дать им переусердствовать со спиртным. Все хорошо в меру, тем более в боевой обстановке. Завтра снова предстоял жаркий день, в этом был уверен каждый, кто тут находился. И мне нужна была полная отдача от каждого члена нашей маленькой команды. Трезвые и рассудительные мозги – вот что нам завтра понадобится.

Поблагодарив гостеприимных гренадеров, мы откланялись и вернулись к танку. День выдался чертовски тяжелым, и еще неясно было, кто кому задал трепку – мы русским или они нам.

Парни начали располагаться ко сну, но мне, несмотря на смертельную усталость, спать не хотелось – сказывалось нервное перенапряжение. Захотелось побыть в одиночестве, и я подумал, что неплохо было бы просто немного пройтись, чтобы забыться на время, если это возможно в наших условиях.

Послонявшись по разрушенной деревушке, я нашел какое-то бревно, из которого русский крестьянин соорудил подобие лавочки, сел и достал сигарету. Долго смотрел, как дым тонкой струйкой поднимается вверх. Небо было чистым, усыпанным мириадами ярких точек звезд.

– Вот ты где, дружище!

Я резко поднял голову. Передо мной стоял Отто Рау, целый и невредимый, а рядом с ним молодой унтер-офицер, командир «пантеры», которую мы подтолкнули во время боя.

– Отто! Рад, что ты живой! – я радостно вскочил, и мы пожали друг другу руки. – Присаживайтесь!

– Да, живой. Хотя потрепали нас сильно. – Он опустился на бревно рядом со мной.

Унтер остался стоять, переминаясь с ноги на ногу.

Посмотрев на него, Отто обратился ко мне:

– Позволь, Пауль, представить тебе моего приятеля Бруно Фишера. – Затем указал унтеру на меня и добавил: – А это Пауль Беккерт, героический командир «тигра».

Я попытался изобразить на лице смущение, но Отто отмахнулся:

– Ничего не хочу знать! Настоящий герой! – засмеялся он. – Я видел, как ты в село ворвался.

– Да брось, – мне вдруг и правда стало неловко от его слов. – Там даже времени подумать как следует не было.

– Бруно рассказал мне, как ты вытащил его из передряги, – продолжил Отто. – Вот, хочет поблагодарить тебя лично.

Парень кивнул, он явно волновался:

– Да, спасибо от всего экипажа. Я думал, нам крышка. Это ведь мой первый бой. По нам снаряды лупят, я уже молиться начал, а тут вы подоспели.

– Ты присаживайся, день тяжелый был.

– Спасибо, – он присел, но по-прежнему в нем чувствовалась неуверенность.

Мы с Отто для него были настоящими танковыми асами, и он стыдился, что так оконфузился в бою. Вероятно, как и большинство подобных ему юнцов, полагал прежде, что в первом же бою начнет крушить врага направо и налево и о нем тут же напишут в газетах.

– Расслабься, Бруно, – сильно хлопнул его по плечу Отто. – Я в первом бою чуть в штаны не наложил, и ничего. Пауль эту историю знает. Я тогда на «трешке» разъезжал. Снаряд долбанул прямо в смотровую щель, внутри все болты и клепки повылетали. Пороховыми газами и гарью весь нос и глотку выжгло. Грохот, звон страшный стоит, я ничего не слышу, в глазах темнота кромешная. Даже сознание на время потерял. Танк остановился. Меня из машины вытащили, я очухиваться стал. Себя ощупываю – вроде цел. Но чувствую, что-то теплое по ногам течет. Думаю – вот позор… Оказалось, отлетевшим болтом мне ногу зацепило, и кровь по бедрам течет.

– Да, помню эту историю, – засмеялся я. – Не беспокойся, Бруно. Твой дебют, в отличие от старика Отто, прошел нормально. А то, что растерялся, так это с кем не бывает. Я, например, первое время блевал постоянно с непривычки. Мы – солдаты, и нам не зазорно бояться. Не боится только сумасшедший. Главное, страх направлять в нужное русло. А остальное придет с опытом.

– Верно, Пауль, – подтвердил Отто.

– Послушайте. – Мне не давало покоя странное поведение «пантер» на нашем участке, и я не мог не задать этого вопроса: – Что там с вашими «пантерами» случилось?

– И не спрашивай, – тяжело вздохнул Отто. – Мы с ними намаялись, еще пока сюда шли.

– Не понял…

– Мало того что танки не готовы для боя, – Отто чуть склонился ко мне и заговорил тише, – так еще этот чертов режим секретности. Представляешь, на занятиях по изучению танка нам было запрещено что-либо записывать. Ты сидишь в душном кабинете, тебя в сон клонит, голова тяжелая, а записи вести нельзя. Запоминай! И инструктора, эти чертовы свиньи, лекции тоже читали по памяти. Мы даже толком на «пантерах» не ездили и не стреляли. Пару раз погоняли по полигону – и довольно. А действия подразделений в боевых условиях на уровне рот и батальонов? Да мы и слыхом об этом не слыхивали. Только на уровне взводов немного потренировались. Вот в реальном бою экипажи и превратились в безмозглое стадо.