Андрей Воронин - Игра без правил

При слове "шампанское" взоры присутствующих вновь с тоской обратились к опустевшей бутылке. Они выглядели как пациенты забытого посреди пустыни полевого госпиталя, мечтающие о глотке воды. Борис Рублев вынул из заднего кармана джинсов бумажник и протянул плешивому несколько купюр.

– Обижаешь, – сказал тот. – Что я, политическая проститутка? Я за правду, понял?

– Не обижаю, а угощаю, – поправил его Рублев, легко поднимаясь с корточек. – Вмажьте за меня и за моего приятеля.

– Даже не сомневайся, – заверил его плешивый, принимая деньги. – Счастливо тебе, мужик.

– И вам счастливо.

Рублев повернулся спиной к инвалидам, немедленно принявшимся выяснять, чья очередь бежать в магазин, и неторопливо шагнул навстречу поспешно приближавшемуся к нему со стороны главного корпуса мужчине лет пятидесяти. Незастегнутый белый халат развевался у него за спиной, а на носу гневно поблескивали очки в желтой металлической оправе. За ним, пыхтя, отдуваясь и тяжело переваливаясь с боку на бок, с трудом поспевала давешняя гром-баба.

– Атас, мужики, – негромко сказал кто-то позади Рублева, – Клизма главного ведет.

Комбат, нагнувшись, сорвал какую-то травинку и принялся жевать ее, с интересом наблюдая за приближением главврача и солидной дамы, которую непочтительные инвалиды с пьяных глаз именовали Клизмой. Боковым зрением он заметил, как плешивый Цицерон, по-прежнему крепко зажимая в кулаке деньги, тихо нырнул в сирень и подался куда-то от греха подальше – скорее всего в магазин.

– Вот, Савелий Степанович, – задыхаясь от быстрой ходьбы, с трудом проговорила Клизма, обвиняюще вытянув в сторону Бориса Рублева похожий на сардельку указательный палец, – полюбуйтесь. Это он.

Лезет в отделение, когда приема посетителей нет, документы не показывает, спаивает больных…

– Вижу, лезет на забор диверсант, бандит и вор, – пропел позади Леха, которого, похоже, наконец-то разобрало выпитое спиртное. – Я возьму мою гранату и убью его в упор.

– А ты молчи, пьяница однорукая, – напустилась на него Клизма. – Вот сообщат тебе на работу, что ты тут вытворяешь…

Савелий Степанович остановил ее коротким движением руки, и она заткнулась так быстро, словно главврач просто выключил звук в телевизоре.

– Что здесь происходит? – металлическим голосом спросил он, обращаясь к Рублеву.

Тот пожал плечами с самым невинным видом.

– Так я же и пытаюсь понять, что, к черту, здесь происходит, – доверительно объяснил он. – Чепуха какая-то. Друг у меня потерялся, понимаете, доктор.

Вот хоть у нее спросите, – указал он на Клизму. – То она говорит, что он в четвертой палате, то, наоборот, что его там нету… А вот народ считает, что вы под это дело просто медикаменты воруете и сбываете через сеть коммерческих аптек.

Доктор коротко содрогнулся весь целиком, от макушки своей накрахмаленной шапочки до подметок светлых скороходовских туфель. Не говоря ни слова, он ухватил Рублева за рукав и потащил его в сторону с упорством муравья, волокущего домой дохлую гусеницу. Клизма сунулась было следом, но доктор одним коротким яростным взглядом пришпилил ее к месту.

– Тише, тише, – зашипел он, оттащив Бориса Ивановича подальше от посторонних ушей. – Что вы несете, какие медикаменты? Где вы видели в нашей больнице медикаменты, которые стоило бы красть? Что вам надо? Как фамилия вашего друга?

– Французов, – коротко сказал Комбат. – Юрий Французов.

– Я так и знал, что эта история выйдет мне боком, – обреченно вздохнул Савелий Степанович. – Сбежал ваш Французов.

– Доктор, – проникновенно сказал Рублев, – не годится. В понедельник он позвонил на работу и сказал, что лежит в вашей больнице с двойным закрытым переломом голени, а в субботу вы мне заявляете, что он сбежал. Я был у него дома сегодня утром, и его там нет.

Он что, до сих пор прыгает отсюда в Питер на одной ножке? Не годится, Савелий Степанович.

– Ну хорошо, – сказал главврач, – чего там, все мы живые люди. И потом, учтите, что шум вокруг этой истории повредит вашему другу не меньше, чем мне.

Понимаете, он просто купил у меня больничный.

– Купил?

– Именно. Дело это скользкое, но он предложил хорошие деньги, то есть это для нас здесь они хорошие, сами понимаете. В общем, я не устоял. Вроде бы он решил отдохнуть или что-то в этом роде. Я выписал листок нетрудоспособности, вот и все.

– Не все, – покачал головой Рублев. – А больничная документация?