Андрей Воронин - Из любви к искусству

Приветливо поздоровавшись, Анна Сергеевна поставила поднос на стол.

– Перекусите пока, – сказала она. Голос у нее был неожиданно глубоким и мелодичным, он совершенно не вязался с ее внешностью. Казалось, что голос этот лет на тридцать, а то и на все сорок моложе своей хозяйки. – Обед будет через полчасика.

Варвара прижала ладонь к груди и открыла рот, чтобы возразить, но хозяин уже завладел графином, наполнил рюмку и протянул ей.

– Тихо, тихо, – сказал он. – Не надо спорить. Это наливочка – вишневая, домашняя, на спирту… Если голову не поправить, то и разговора не получится. Правильно я говорю? – повернулся он к Дорогину.

– Правильнее не бывает, – подтвердил Сергей и с улыбкой покосился на Варвару.

Белкина выглядела смущенной и растерянной. «То-то же, – злорадно подумал Муму. – Не надо думать, что ты одна умеешь видеть людей насквозь. Но до чего же старик интересный! Молодец Варвара, что вытащила меня сюда!»

– Пироги ешьте, – угощал Яхонтов. – Вот эти с капустой, эти с мясом, а эти вот – с яйцом и луком. В супермаркетах таких не продают, это я вам точно говорю. Пейте, пейте, наливки у меня полный погреб… Извините, что в дом не зову. Печку я затеял перекладывать, так что там у меня содом и гоморра…

– Сами? – удивился Сергей.

– Чего? А, печку-то… Так на печника, понимаешь, деньги требуются, а с моей пенсии не больно разгуляешься. Ничего, всю жизнь справлялся и теперь справлюсь.

Варвара, все это время с опаской разглядывавшая свою рюмку, наконец решилась и залпом опрокинула ее в рот. Лицо ее немедленно побагровело, глаза выкатились, и она мучительно закашлялась.

– Что, невкусно? – с подковыркой спросил старик, опять заставив Дорогина усомниться в том, что они приехали по адресу. Анна Сергеевна была похожа на супругу эксперта по ювелирному делу, но самого Даниила Андреевича можно было скорее принять за отставного прапорщика спецназа, чем за реставратора на пенсии.

– Вкусно, – утирая слезы, призналась Варвара. – Но крепко.

Дорогин, который с любопытством наблюдал за Варварой, перевел взгляд на старика и увидел прямо у своего носа наполненную до краев рюмку. Он хотел было отказаться, сославшись на необходимость вести машину, но потом решил рискнуть: старик ему нравился, и обижать его не хотелось.

– С удовольствием, – сказал он, – но только одну. Я за рулем.

– Правильный подход, – пророкотал Яхонтов, наливая себе. – Ну, со свиданьицем.

Сергей выпил, и у него перехватило дыхание. Это действительно было вкусно, но по крепости настойку Даниила Андреевича можно было сравнить с динамитом. Зловредный старикан наблюдал за ним с хитрым прищуром, поэтому Сергей, не дрогнув ни единым мускулом лица, потянулся за пирогом и отхватил от него огромный кусок, поначалу даже не почувствовав вкуса. Он посмотрел на Варвару. Белкина уже перестала кашлять. Она сидела в свободной расслабленной позе, откинувшись на спинку кресла, и жевала пирог с капустой, заедая яблоком. При этом на ее губах играла блаженная улыбка, при виде которой Дорогин сразу вспомнил старую поговорку, гласившую, что неосторожный опохмел приводит к длительному запою.

Яхонтов выпил, крякнул и со стуком опустил рюмку на стол.

– Ну, – сказал он, вставая, – будем считать, что боевое крещение вы приняли. Теперь можно и поговорить.

– Обязательно, – согласилась Варвара, без спросу налила себе жидкого динамита и медленно, смакуя каждую каплю, выпила рюмку до дна.

Тяжело ступая, Яхонтов ушел в дом и через минуту вернулся, неся в руках потертую картонную папку.

– Мне сообщили, что вы интересуетесь басмановским чайником, – сказал он, развязывая замусоленные тесемки. – Честно говоря, я сначала засомневался. Не делал Фаберже посуды! Тем более чайник… А потом припомнил, что будто бы слышал или читал о чем-то похожем, только никак не мог вспомнить, что именно читал и где. Пришлось поднять свой архив. И представьте себе, был такой чайник! И теперь понятно, почему его ни в одном каталоге нет. Кроме каталога коллекции Басманова, разумеется. С чайником этим получилась прелюбопытнейшая история…

– Извиняюсь, – сказала Варвара и вынула из сумочки диктофон. – Вы не возражаете, если я запишу ваш рассказ?

Движения у нее были неуверенными, глаза подозрительно блестели, а голос сделался тягучим, как патока. Она чуть не уронила диктофон и не сразу разобралась в кнопках. Яхонтов заговорщицки подмигнул Дорогину и отставил графин на край стола, подальше от Варвары.