Андрей Воронин - Комбат не ждет награды

Майор ввалился в номер и уставился на спящую девушку.

– Эй, вставай, водку будем пьянствовать и безобразия нарушать!

А подойдя к столу, майор Кудин с чувством выполненного долга взял в руки бутылку водки и приложился к горлышку. На этот раз пил он по-настоящему, снимая нервное напряжение и показывая начальнику полигона свою удаль.

Затем, выпив водки и икнув на всякий случай, он отдал бутылку Борщеву, а сам подошел к кровати, сбросил ботинки, ухватился за край одеяла и стащил его на пол. Девушка лежала в чем мать родила.

– Вставай, что разлеглась! – сказал Кудин, пьяно качнувшись, садясь на край и хлопая девушку по теплому заду. – Я уже в форме.

Танька подвинулась и, поджав ноги, прикрылась подушкой.

– Вылезай, вылезай, они тебя всякую видели. Не стесняйся.

– Вылезь, – поддержал и Борщев.

Танька быстро накинула на плечи махровый халат. Она поняла, опасность миновала и, скорее всего, начался новый этап загула.

Тем более, что появился абсолютно трезвый полковник Иваницкий.

– К костру пойдем или как? – поинтересовался хозяин полигона.

– Можно и к костру, а можно и прямо здесь.

– Тогда к костру, – полковник поднялся, а майор Кудин взял за локоть девушку.

– Пошли, Татьяна, пошли.

– Оденусь!

– На хрен.

– Почему?

– Все равно раздену.

– Комары закусают.

– Всю кровь из тебя они не высосут.

– Снова будем нырять? – на всякий случай поинтересовалась девушка.

– Будем, ласты с собой бери, чтобы подольше под водой сидеть, или акваланг. Нет, акваланг – отставить. У него патрубок, значит, рот занят, а безо рта, на хрен ты мне сдалась.

Кудин и Татьяна вышли из номера, а Борщев присел на корточки у кровати, а затем наклонился, взял один ботинок майора Кудина и поднес его к лицу, стал принюхиваться.

В рубчиках подошвы был мазут, смешанный с побелкой. Это был именно тот мазут, которым смазывали цистерны, хранящиеся в подземном складе.

Подполковник Борщев мгновенно протрезвел. Конечно, мазута на полигоне хватало, но такого, смешанного с побелкой, не было нигде, кроме подземного хранилища, где прятались цистерны с техническим спиртом.

На всякий случай, чтобы убедиться в том, что ошибки нет, ногтем указательного пальца подполковник Борщев провел по глубокому рубчику протектора. А затем понюхал.

– Это конец, – пробормотал он, и холодный страх на несколько секунд сковал его тело, а по позвоночнику побежали струйки пота и рубашка мгновенно прилипла к плечам.

«Вот это да!»

Еще оставалась, конечно, надежда, но она была настолько слабая, что тревога не отпускала Борщева ни на мгновение.

«Как он мог туда попасть? Ведь ключи только у меня и у Иваницкого».

Подполковник сунул руку в карман брюк, связка ключей лежала на месте. А то, что Иваницкий тоже не расставался с ключами, Борщеву было абсолютно ясно: он же принял и отправил машину. А все остальное время попасть в склад невозможно, он подключен к сигнализации. Так что отмычки, поддельные ключи, дубликаты отпадают сразу.

"Но как же он тогда туда попал? А может взять и утопить этого майора, утопить прямо здесь в реке? Был пьян… Но тогда начнутся разборки: кто поил… Нет, так не пойдет, – судорожно рассуждал подполковник Борщев. – Надо посоветоваться, рассказать все полковнику Иваницкому. Пусть тот свяжется с теми, кто наверху. А если это сверху проверку и прислали?

Веселье продолжалось не очень долго. Костер вскоре погас и никто не думал в него подкидывать дрова. В общем-то гулявшим сейчас было все равно, светит ли солнце или только луна. Выпито и съедено было столько, что и вспомнить страшно.

Еще не наступил рассвет, как компания уже разошлась. Девиц за ненадобностью посадили в машину и отправили по домам, гээрушники разошлись по своим номерам.

Майор Кудин чувствовал себя отвратительно. Крепкий и сильный он мог выпить много, но в обыденной жизни не злоупотреблял спиртным. Поэтому, оказавшись в одиночестве, тут же решил промыть себе желудок, чтобы хотя бы последние порции спиртного не попали в кровь и не затуманили его светлую голову.

Зато вовсю болели головы у полковника Иваницкого и его заместителя подполковника Борщева. Солдаты приводили в порядок лужайку перед речкой. Двое орудовали граблями, а третий сгребал остатки угольев и ссыпал их в аккуратную ямку, вырытую саперной лопаткой.

Если бы здесь были бордюры, то полковник Иваницкий распорядился бы непременно их побелить, а так его вполне удовлетворяла натурального цвета сочная трава. Начальник полигона и его заместитель сидели на деревянной скамеечке возле самой реки и тихо беседовали. Издали могло показаться, что происходит спокойная беседа двух самых что ни на есть обыкновенных военных, у которых и забот-то: вовремя получить зарплату, достать для своей части продовольствие и расходные материалы.