Андрей Воронин - Комбат не ждет награды

– Никак нет, товарищ подполковник. Проверка самая что ни на есть настоящая, три офицера из Генштаба.

– Из какого на хрен Генштаба?

– Из Москвы, товарищ подполковник. Я проверил документы, все у них в порядке.

– Ладно, лейтенант. А где Иваницкий?

– Сейчас будет, я ему тоже позвонил.

– Займи их немного, пока мы не подоспеем, только без конкретики.

– Понял, товарищ подполковник, все понял.

– Тогда выполняй. И смотри мне, пусть без нас никуда ни шагу! А если уж так захочется подышать свежим воздухом, посади на «Уазик», пусть прокатятся вдоль колючки, пусть посмотрят в каком все идеальном порядке.

– Понял, будет исполнено.

– Действуй.

– А если откажутся?

– Тогда предложи выпить, естественно, чайку или кофейку. А там и я подскачу, и Иваницкий подъедет. Разберемся на месте. И не паникуй.

– А я не паникую, – признался лейтенант.

"Хотя чего ему паниковать? – зло подумал Борщев. – Он же ни хрена не знает и ни за что не отвечает. Откуда взялась проверка? Кто послал? Какого черта этим проверяющим нужно? Ведь две недели тому уже была проверка.

Выпили ящик водки, баб потрахали. Все как положено. Рыба, шашлыки… Может, понравилось и приехали еще? Но тогда бы наверняка позвонили, чтобы мы были готовы. Значит, что-то здесь не то".

Но поверить в то, что хорошо отлаженная машина на каком-то витке дала сбой, подполковник Борщев не мог. Ведь он знал, какие люди задействованы в их деле. А это настолько важные персоны и у них такие большие звезды, что все структурные подразделения Минобороны им подконтрольны и подотчетны. Вот разве что ГРУ… Но их никогда не интересовал богом забытый полигон.

Шикарный черный лимузин, почти такой же, ничем не хуже тех, на каких ездят и ездили члены правительства, точнее, первые люди могущественных держав да дипломаты богатых государств, мчался по направлению к Москве. Впереди, как положено, ехал джип, в котором сидело четверо здоровенных охранников. В лимузине с затемненными стеклами работал кондиционер, пахло попеременно то зеленой хвоей, то свежими ландышами.

В салоне лимузина кроме уже не молодого, но на удивление крепкого широкоплечего водителя находилось еще двое: мужчина лет пятидесяти четырех, но смотревшийся свежо и сильно и роскошная крашеная блондинка в длинной шубе. Девушке было не больше двадцати трех лет. Мужчина сидел, закинув ногу за ногу, зажав сигарету в толстых коротких пальцах. Перстней с бриллиантами на пальцах не было, имелись лишь шикарные часы на запястье. Часы наверняка были коллекционными, выполненными в единственном экземпляре и стоили не менее пяти-десяти тысяч долларов.

Мужчина небрежно повернул руку и взглянул на циферблат. Он понимал, что минут через сорок окажется в центре города в своей огромной квартире, которая занимала чуть ли не целый этаж. Владельцем этой квартиры, лимузина, джипа с охраной и еще очень длинного перечня всяческой движимости и недвижимости был Матвей Гаврилович Супонев, по всем показателям невероятно преуспевающий человек.

Да, у него было многое. Он мог небрежно нанять самолет, чтобы слетать на уикенд куда-нибудь на Средиземноморье или на острова в Тихом океане. Естественно, летал он в подобные места не один, а с очень близкими друзьями. Хотя настоящих друзей, как правило, у таких людей не бывает.

Единственный, с кем был близок Матвей Гаврилович Супонев, так это его брат Гавриил – уже во второй раз избранный в нижнюю плату Государственной Думы. Естественно, избрание брата в депутаты не обошлось без мощной финансовой поддержки старшего брата, то есть, Матвея Гавриловича. Именно за его деньги дважды проводилась выборная кампания. И еще многим за свою жизнь помог Супонев старший. И никто из тех людей, которые были обязаны Супоневу своими высокими постами, важными ответственными должностями, своей политической карьерой, не знали и даже не пытались узнать кем же раньше, примерно лет двадцать, двадцать пять назад был Матвей Супонев и как он умудрился подняться до таких высот в бизнесе.

Многим было известно, конечно, из очень близкого окружения, что Матвей Гаврилович Супонев запросто может проиграть в Монте-Карло или Лас-Вегасе тысяч пятьдесят – шестьдесят долларов и потеря таких денег для него будет равна потере двух – трех рублей для директора крупного завода лет двадцать назад.

А ведь когда-то Супонев пошел в бизнес не имея ни гроша за душой. Он работал на одном небольшом эстонском заводе инженером.