Андрей Воронин - Кровавый путь

И тогда Бахрушин решил: если узел не развязывается, то его надо разрубить. Если из лабиринта нет выхода, надо проломать стену. И плевать, что будет много грохота и пыли, главное, вовремя успеть выбраться оттуда, выбраться раньше, чем враги. И Бахрушин, заручившись поддержкой своего начальства, двинулся в архив.

После долгих поисков он напал на ту ниточку, потянув за которую можно было прийти к очень серьезным делам, а возможно.., вытащить и собственную погибель.

Обнаружились ужасные вещи. Полковник Бахрушин, выяснив их, даже перепугался и решил до поры до времени помолчать, все тщательно взвесив и обмозговав. Случилось следующее. Исчезла часть документов по бактериологическому оружию, над которым пару десятков лет назад работал целый институт. Документов было много, но исчезли самые важные. Копаясь в грудах бумаг, перебирая папки, полковник Бахрушин выяснил, что именно исчезло, а главное – когда.

Последним человеком, кто имел доступ к секретным разработкам, был генерал Пивоваров.

– Ну и ну, – бормотал себе под нос Леонид Васильевич, открывая и закрывая папки, – вот тебе дела!

«Бактериологическое оружие запрещено и интерес к нему со стороны многих стран утерян, но не со стороны террористических групп, плодящихся в последнее время как мухи дрозофилы в пробирках ученых. Неужели это он? Неужели Пивоваров передал документацию корейцу, связанному с японцами? Зачем японцам понадобилось бактериологическое оружие? Надеюсь, не на государственном же уровне? Или кучка реваншистов вознамерилась уничтожить в России всех белых людей?»

На этот вопрос мог ответить только Пивоваров.

Но задав вопрос лично генералу Пивоварову, выдашь себя и будешь иметь большие неприятности.

Тем более, что полковнику Бахрушину не было известно, ведет ли лично генерал Пивоваров какую-то масштабную операцию. Вполне могло получиться, что своим вмешательством Бахрушин мог испортить дело, на которое затрачено много времени и средств.

Но пропажа документов наводила на абсолютно другие мысли. И если бы пропали только документы!

Как смог выяснить Бахрушин, исчезли и ампулы. Правда, в ампулах хранился законсервированный полуфабрикат, штамм вируса, еще не готовый к употреблению. Его надо было доводить до кондиции, выращивать и мутировать. А вот документы, которые пропали, как раз и позволяли это сделать. Но прояснить все эти вопросы могли лишь специалисты, причем, те специалисты, которые в свое время занимались этой проблемой – академик Богуславский и доктор наук Петраков.

Полковник Бахрушин быстро навел справки.

И тот, и другой были живы. Академик Богуславский находился на пенсии, а доктор наук Петраков читал лекции в университете. Вот к ним и решил наведаться полковник ГРУ, чтобы специалисты прояснили кое-какие детали. И главный вопрос, на который Леонид Васильевич искал ответ – можно ли из законсервированного штамма вырастить вирус и превратить его в бактериологическое оружие, как технологически это сделать и за какой срок возможно такое превращение. Ведь Бахрушин знал, что на всякие биологические операции, особенно с вирусами, иногда уходят годы, поэтому он как бы и не очень волновался.

Первый, к кому Бахрушин решил обратиться, был академик Богуславский. Но его домашний телефон молчал. Следующий звонок Бахрушина был к Петракову. Трубку подняла дочь.

Вежливо поздоровавшись, Леонид Васильевич осведомился, не может ли она пригласить к телефону Аркадия Карповича. Та спокойно сообщила, что отец в отъезде и поинтересовалась кто спрашивает.

Леонид Васильевич Бахрушин, не называя своей фамилии, сказал, что он бывший коллега и поинтересовался в свою очередь, когда Аркадий Карпович появится в Москве. На что услышал довольно странный ответ:

– Даже сама не знаю. Может, через месяц, а может, через два. Ему предложили контракт, и он уехал.

– А как же лекции в университете?

– Ему нашли замену.

– Понятно, – бросил в трубку Леонид Васильевич. – А телефончик какой-нибудь он оставил или адрес?

– Нет, не оставил. Но обещал в ближайшее время позвонить.

– А когда он уехал? Мы с ним, в общем-то, договаривались встретиться…

– Знаете, отцу крупно повезло, – явно гордая этим, сообщила дочь, – ему предложили контракт японцы. Если быть более точной, то, по-моему, российско-японский университет.

И вот у них вы можете узнать, где он находится.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил Бахрушин с явно озадаченным выражением лица.