Андрей Воронин - Ордер на возмездие

Он стоял секунд десять под моросящим дождем, глядя перед собой ничего не видящими глазами, и думал лишь об одном:

«Я сумел ее спасти! – взгляд Андрея Подбе-резского зацепился за пылающее желтым электрическим светом окно на верхнем этаже соседнего дома. Он смотрел на него, не мигая, абсолютно не ощущая ни боли, ни тяжести. – Я успел спасти ее!» – еще раз подумал Подберезский.

И тут свет в окне погас, исчезла единственная нить, связывающая его сознание с реальным миром. Он рухнул, будто у него из-под ног выбили опору, упал спиной в неглубокую лужу и замер, продолжая смотреть уже ничего не видящими глазами в грязное ночное небо.

От этого падения Людмила, потерявшая сознание, пришла в себя. С трудом выбралась из укутывавших ее полотнищ и осмотрелась безумным взглядом. Андрея Подберезского можно было узнать лишь с трудом, лишь зная, что это он нес ее на руках из пылающего подвала. Девушка издала беззвучный крик, опустилась перед мужчиной на корточки и поднесла ладонь к его обгоревшему лицу. Но так и не решилась дотронуться.

Огонь тем временем уже растекался по стенам, ведущим на лестницу, его отблески вовсю плясали по двору. Мужчина в доме напротив, тот самый, который погасил свет на кухне, всматривался в то, что происходило на улице, прильнув лбом к холодному стеклу. Сперва он не понял, что произошло, увидев распростертого в луже полуодетого мужчину и обнаженную, сидевшую подле него на корточках девушку.

В полумраке он не мог разглядеть дымящуюся простыню, но затем увидел языки пламени и понял, что произошло. Он и вызвал пожарных, сам выбежал во двор, держа в руках старый плащ. Накинул его на плечи Людмиле. Та даже не обернулась.

Ее ладонь то приближалась к обгоревшей щеке Андрея, то отдалялась.

– С вами все в порядке? – тронул ее за плечо мужчина, вызвавший пожарных. Вот тогда Людмила и обернулась.

– А вы как думаете? – спросила она. Андрей лежал в луже, дышал неровно, сбивчиво.

– Помогите ему подняться, – произнесла девушка.

– Сейчас приедут врачи, его лучше не трогать.

– Вода… – Людмила опустила ладонь в мелкую лужу и провела пальцами по дну. – Холодная… Странно, почему здесь такая чистая вода?

Пожарные машины приехали без сирен, лишь со включенными мигалками.

Улицы и так были пусты.

– Вот же, черт! – только и произнес врач, глянув на Подберезского.

С первого же взгляда было понятно, что пострадавшего надо везти в реанимацию.

Подберезского уложили на носилки так быстро, что Людмила даже не успела спросить, куда его увозят. Она опомнилась, лишь когда увидела синие огни мигалки «Скорой помощи», уезжавшей со двора.

Пожарные раскручивали рукава, открывали люк во дворе с пожарным гидрантом. Огонь сдался довольно быстро. Все, что могло сгореть в тире, сгорело, остались лишь кирпичные стены да бетонные перекрытия. Двор наполнился испуганными жильцами. Люди выскакивали из квартир, надев на себя самую дорогую верхнюю одежду – шубы не по сезону, дубленки, из-под которых виднелись пижамы и домашние тапочки.

Жилец первого этажа, стоявший на мокром асфальте в пижаме и с портфелем в руках, куда успел сложить документы и деньги, пытался втолковать пожарникам свою версию событий:

– Мы сразу против были, чтобы в нашем подвале тир открыли. Все в подъезде против, вы у кого ни спросите! Это ж ясно сразу, кто стрелять туда приезжает – убийцы да бандиты. Вот, небось, разборки и начались. Подожгли его!

Приехала и милиция. Людмила была не в состоянии что-нибудь толком объяснять, а словоохотливый мужик в пижаме с портфелем уже общался со следователем.

– Подожгли его, точно подожгли!

– Вы кого-нибудь видели?

– Нет, спал. Что я, дурак ночью у окна стоять? А если бы и не спал, наблюдать бы не стал. Или вам не известно, что свидетелей убирают?

Следователь еще продолжал расспрашивать жильца дома, но уже почувствовал неладное. Во двор въехала черная «волга» с военным номером. Из нее выбрался небольшого роста лысый мужчина в штатском.

Многие сотрудники ГРУ признали бы в нем полковника Бахрушина, но милицейский следователь не имел счастья знать полковника в лицо, зато сразу почувствовал, что птица перед ним важная, и лучше всего права перед ним не качать.

Бахрушин сдержанно поприветствовал следователя, понимая, что прибыл на пять минут позже него и тот практически знает столько же, сколько и он сам.

Затем показал удостоверение. Делал он это не так, как большинство его коллег, а подержал его достаточно долго, давая прочесть и должность, и звание, и фамилию.