Андрей Воронин - Пылающая башня

«Стрелок ждет, пока я встану в полный рост. Надо испытывать его терпение, заставить ждать. Как только я выйду наружу, распрямлюсь, сразу грянет выстрел, стрелок уже устал держать палец на спусковом крючке…» – размышлял Сергей.

Муму не споткнулся, он намеренно упал. Пуля прошла над головой, пробив дверцу «копейки». Теперь он знал главное – местонахождение стрелка.

Выхватив «ТТ», Дорогин влепил в кусты возле бетонной опоры целую обойму. Затем прокатился кубарем к соседнему серому столбу. Пуля открошила кусочек железобетона возле самого лица, срикошетила в красную, будто пропитанную кровью глину.

Отскочив в сторону, Дорогин выстрелил еще раз. И тут услышал за спиной вой разгоняющейся машины. Внедорожник Стропила!

Развернувшись, из лежачего положения Муму выстрелил в колесо машины. Она резко клюнула носом вперед и вбок, но устояла. Бросившись к кустам у бетонной опоры, Дорогин выдрал винтовку из скрюченных пальцев мертвого Кащея и с кошачьей ловкостью взлетел на вершину шестиметрового столба.

Отсюда хорошо было видно внедорожник. Выруливая, он оставлял в глине глубокий след.

Прицельными выстрелами Дорогин пробил еще два колеса. По водителю стрелять не стал – стекла наверняка бронированные. Машина упрямо продолжала двигаться в сторону асфальта, но скорость резко упала.

Стрелять дальше не имело смысла. Спрыгнув с бетонной опоры, Дорогин подбежал к своей «копейке» – в кои веки раз у нее появилось преимущество перед крутым внедорожником.

О главном минусе дорогинского транспортного средства Стропило напомнил почти сразу – длинная автоматная очередь раскрошила в алмазную пыль все стекла. Пригнувшись, Дорогин мчал вперед почти вслепую. Вдруг раздался хлопок, затем послышался характерный шлепающий звук. Спустило колесо его «копейки».

Автоматная очередь залаяла почти над самым ухом. Вскинув руку над головой, Дорогин выстрелил на звук. В следующую минуту «жигуль» ударил в бок массивного бронированного внедорожника и отлетел назад, как щепка.

Водительская дверца распахнулась от удара настежь, Дорогин вылетел прямо под гусеницы бульдозера. Мелькнуло изуродованное лицо противника – пуля разорвала ему щеку, превратив ее в окровавленные клочья. Стропило пожалел, что опустил пуленепробиваемое стекло, спеша выстрелить. Теперь, задраив окно, он судорожно вставлял в автомат новый «рожок».

Падая, Дорогин выронил пистолет, и он отлетел метров на пять. Дело решали доли секунды. Не подбирая оружия, Муму метнулся к машине Стропила, чтобы голыми руками схватить его за горло. Тот уже вставил «рожок», направил ствол автомата прямо в лицо Дорогина и передернул затвор.

Стекло опустилось, но Дорогин успел толкнуть ствол вверх чуть раньше, чем сработал спусковой крючок. Схватил разогретый металл и закрутил, выворачивая противнику кистевые суставы.

Пули улетали в небо, рассыпаясь невидимым смертоносным веером. Дорогин не смог вырвать автомат. Тогда, сделав рывок на себя, он неожиданно ударил прикладом шефа в челюсть. Еще рывок на себя.., еще удар. Челюсть хрустнула…

Стропило выпустил автомат из рук. Муму нанес ему удар прикладом в висок. Стропило затих.

Просунув свободную руку в окно машины, Дорогин открыл дверцу. Пощупал пульс. Стропило был мертв.

Набрав номер телефона, Сергей позвонил и отошел в глубину оврага на безопасное расстояние.

Вышел, когда убедился, что куратор приехал один, как и обещал.

– Кто его? – с досадой спросил куратор.

– Я же говорил: меня заподозрили. Нечего было гнать лошадей, торопить меня с диктофоном.

– Ты? – недоверчиво прищурился куратор.

– Что мне оставалось делать? Расслабиться и получить удовольствие? Можете составить протокол по всей форме. Можете не составлять, посадить меня для верности еще на один крючок.

– Катись ты знаешь куда! Нужны мне такие бездарные!

– Я же с самого начала предупреждал: с талантом стукача надо родиться. Это как музыкальный слух, от страха он не прорежется.

– Куда теперь с этим трупом, что мне с ним делать? Уматывай с глаз долой. Не стой здесь, не играй на нервах.

Дорогин не заставил себя упрашивать.

Она не сказала Сергею, кому была обязана чудом своего выздоровления. Сослаться на Николая-угодника – значит обидеть человека, который посвятил ей два последних года, поставил на кон все свои скромные, далеко не сверхъестественные способности. Он никогда не пропадал надолго, согревал ее своим теплом, доставал из-под земли деньги на лекарства, докторов.