Андрей Воронин - Ночной дозор

Вначале Барышев сам отвечал на телефонные звонки, сам вызывал посты вокруг города, руководителей мобильных групп. Он боялся потерять живую связующую нить между собой и теми, кто вел поиски. Вести приходили неутешительные, хоть и было уже задержано около сорока человек, изъято одиннадцать единиц оружия. «Тот, кто организовал убийство, — думал Барышев, — на это и рассчитывал. Я иду у него на поводу. Не знаю, какое расстояние нас отделяет, но он движется впереди меня. Он получил фору, может, небольшую, но достаточную для того, чтобы иметь свободу маневра. А я должен просчитать его план, определить маршрут, по которому он движется, забежать вперед и перекрыть ему дорогу. Легко сказать, трудно сделать», — усмехнулся Барышев.

Его так и подмывало втянуться в кутерьму преследования, слушать обрывки разговоров по рации, выслушивать рапорты, самому ставить конкретные задачи: найти, перехватить, фильтровать, задерживать. Но казавшиеся на первый взгляд отлаженными действия милиции и ФСБ, на самом деле, как он понимал, являются умелой имитацией поисков.

Трое убийц действуют мобильно и оперативно, а громады правоохранительных органов тяжелы на подъем, и именно поэтому проиграют гонку. Если в первые часы после убийства не удалось задержать исполнителей, то шансы поймать их с каждым часом уменьшаются. Лишь потом, когда уляжется шумиха, когда раскрытием преступления займется небольшая группа следователей, появятся шансы на успех, потому что убийцы поверят в собственную безнаказанность, а следователи приобретут мобильность.

Но пока еще шанс настигнуть преступников по горячим следам имелся.

Из оперативной сводки следовало, что автомобиль не покидал город, значит, скорее всего, преступники оставались в Питере в надежде улизнуть попозже. Основной ошибкой Барышева было то, что он не подвергал сомнению самую первую версию, которая пришла ему в голову: убийство совершила бригада наемников, приехавших из другого города, так, как это было в случае, когда взорвали машину Малютина, убив шофера.

Зал ресторана не был наполнен наполовину, но, тем не менее, оркестр играл, танцевали несколько скучающих пар. Хотя три стены ресторана были стеклянными, увидеть, что делается на улице, было практически невозможно. Стекла закрывали уютные бордовые шторы.

С первого этажа, где располагались вход в холл и гардероб, послышались странные звуки — топот множества ног, негромкие приказы. Шурик и Сашок замерли с рюмками в руках, пьяноватые улыбки исчезли с их лиц.

— Чего вы, ребята, приуныли? — радужно улыбался Толик. — Все в порядке, все идет по плану.

К столику с каменным выражением на лице подошел официант, тот самый, который впустил бандитов в ресторан с черного хода, подхватил пару пустых тарелок и прошептал на ухо Толику:

— Возле черного хода стоят два омоновца, а на первом этаже уже человек десять. Обыскивают все закоулки.

— В женском туалете тоже ищут?

— И там тоже, — без тени улыбки ответил официант.

Профессия приучила его ничему не удивляться, на все реагировать спокойно. Он не знал, натворил ли что-нибудь Толик с приятелями или нет, он даже не пытался задать себе такой вопрос. Его попросили, ему заплатили, а больше его ничего не интересовало. Он всего лишь официант, такой же нужный и настолько же лишенный эмоций, как столовый прибор, нож или вилка — часть интерьера, да и только. С тем же успехом омоновцы могли бы расспрашивать о том, кто такой Толик, Сашок или Шурик, не его, а буфет, в котором поблескивали чисто вымытые бокалы.

— Придется пережить пару неприятных минут, — вздохнул Толик, закуривая сигарету.

И лишь по тому, как дрогнул язычок пламени в его зажигалке и как погас под неровным выдохом, можно было понять — Толик нервничает. Лицо его при этом оставалось абсолютно спокойным. Бандит развалился на мягком стуле, закинул ногу на ногу.

В зале ресторана ОМОН действовал уже не так нагло, как на первом этаже. Было в здешнем убранстве что-то от церковного: неяркое сияние свечей на столиках, позолота капителей колонн, ведущиеся шепотом разговоры. За невысоким деревянным барьером появился холеный метрдотель.

— По какому случаю? — он обращался к офицеру ОМОНа так, словно тот был посетителем, желающим заказать столик, по-другому в этом зале он просто не умел разговаривать.

— В зале нужно включить весь свет. Быстро! — сказал омоновец.

— Зачем?

— Ты не умничай, а выполняй! — краем глаза офицер следил за тем, как его бойцы быстро рассредоточиваются по залу.