Андрей Воронин - Ночной дозор

— Быстро! — властно и резко скомандовал главарь бандитов.

Все трое выбрались на пыльную, поросшую редкими одуванчиками землю. Оружие побросали в небольшую спортивную сумку, которую Толик тут же повесил на плечо.

Шурик с Сашком выволокли из багажника выцветший брезентовый чехол с отбитыми под трафарет номерными знаками, которые, конечно же, не совпадали с цифрами знаков, укрепленных на машине.

За пять секунд автомобиль был надежно укрыт брезентом. Затем Шурик с Сашком присели: один возле заднего бампера, второй — возле переднего. Еще пара секунд понадобилась на то, чтобы отодрать приклеенные прозрачной лентой, фальшивые, выполненные из картона и раскрашенные нитрокраской номерные знаки. Переломанные пополам, они тоже очутились в спортивной сумке вместе с оружием.

— День прожит не зря, — усмехнулся Толик.

Только теперь мужчины позволили себе снять нитяные, телесного цвета перчатки. Вдоль одного края двора расположились двухэтажные сараи, которые строили в пятидесятые годы, когда во многих домах еще топились дровами плиты.

По галерее бандиты выбрались на другую сторону сараев и спустились в небольшой соседний дворик, из которого на улицу выходила лишь одна узкая арка, такая узкая, что в нее не мог проехать ни один грузовик. И не удивительно, дом возводился в те времена, когда основным транспортом в Питере были пролетки. Под кирпичными сводами было влажно и прохладно.

В небольшой нише бандитов поджидал странного вида субъект. Несмотря на то, что стояло теплое лето, одет он был в испачканное мелом пальто, грязный, заросший, его почти былинная борода доходила чуть ли не до середины груди. Субъект, завидев Толика, радостно осклабился. Во рту еще не очень старого мужчины виднелось всего три зуба. Субъект выкатил из ниши трехколесную тележку с грязной потертой сумкой, привязанной к подножке потрепанными веревками.

— Жду, жду, а часов-то у меня нет. Хрен его знает, когда вы придете?

— Дождался-таки, пришли, — Толик взглядом указал на сумку. Самому ему неприятно было прикасаться к заляпанному грязью замку застежки.

Бомж, продолжая весело и нагловато улыбаться, расстегнул пластиковый замок и руками развел его края. Даже в полумраке подворотни было видно, какие у него грязные, почерневшие ногти.

Толик, Сашок и Шурик сбросили куртки, стащили темные свитера с высокими вязаными воротниками, которыми во время нападения прикрывали лица. Под свитерами оказались белые праздничные рубашки, немного легкомысленные галстуки.

Пиджаки же, аккуратно сложенные и запакованные в полиэтиленовые мешки, оказались в сумке бомжа. В каждый прозрачный пакет был вложен и нарисованный на бумажке номерок — первый, второй и третий, чтобы бандиты не теряли времени зря, а сразу разобрали одежду, кому какая предназначена.

Оружие, свитера, куртки — все уместилось в грязной сумке бомжа. Для пущей убедительности из-под не до конца застегнутого замка выглядывали горлышко двухлитровой пластиковой бутылки и край пожелтевшей газеты.

Облаченные в пиджаки, при галстуках, в белых рубашках, бандиты выглядели солидно и совсем не грозно. При помощи маленькой бутылочки с гелем и расчески Толик быстро навел порядок на головах своих подручных. Теперь те выглядели, как коммивояжеры.

— Вам только значки повесить "Хочешь похудеть?

Спроси у меня как". Чистые «гербалайфщики», — немного нервно рассмеялся Толик. — Ну, все, Васька, кати свою тележку.

Бомж закашлялся, затянулся дешевой сигаретой и покатил тележку по улице. Бандиты же постояли в подворотне с полминуты, прислушиваясь к завыванию милицейских сирен, а затем абсолютно спокойно пересекли улицу, зашли еще в один двор. Там их уже ждали.

На невысоком крыльце, у двери, обитой оцинкованной жестью, стоял мужчина в белом халате, из-под которого выглядывали новенькие джинсы. Он спокойно курил и с улыбкой смотрел на Толика, который в костюме и при галстуке казался ему чрезвычайно смешным.

— Привет! — они не пожали друг другу руки, а лишь ударили ладонь о ладонь — так у них было заведено с незапамятных времен.

Обитая железом дверь закрылась, и длинным, темным коридором, насквозь пропитанным запахом съестного, бандиты прошли в большой зал ресторана. Они вынырнули из-за кулис невысокой сцены, на которой играл джазовый оркестрик, в тот момент, когда ярко полыхал вспышками стробоскоп.

Когда зажегся свет, трое бандитов уже сидели за круглым столиком, на котором стояли тарелки со снедью, рюмки и две бутылки — одна с коньяком, другая с водкой.