Фёдор Быханов - Золотая пещера

– А я люблю такие проверки, – после отбоя поделился с другом, лежащий прямо над Сергеем на их двухэтажной койке, Алексей Абраменко. – Девчонки там, в медбате такие «симпатичные», что и еще бы разок заглянул, чтобы поближе познакомиться.

– Ага. Бежит по полю симпотярка, звать – Тамарка, с большою клизмою в руке! – дурашливо пропели в глубине их длинной брезентовой казармы.

Явно намекая, на то, как хотел избежать, да не смог тот же Абраменко, унижающей мужское достоинство всякого, пробы на яйцеглист.

– Сам ты – клизма! – отругнулся Алешка.

После чего, совсем без перехода, будто кончилась батарейка в его неугомонной душе, сладко захрапел, выполняя данное еще в горах обещание: – Отоспаться разом за все бессонные ночи в высокогорье.

…Утром их взвод не будили.

Понимали, наверное, как дороги минуты настоящего отдыха, после томительной «отсидки» в «холодильной камере» секретных постов укрепрайона.

Более того, ротный велел подсуетиться старшине и дневальным:

– Принести завтрак прямо в казарму сухим пайком.

И тем самым продлил удовольствие хотя бы ото сна, в качестве поощрения за добросовестное выполнение боевого задания в охранении.

Один только Калуга избежал такой немыслимой заботы. Потому, что был поднят со своей постели ни свет, ни заря.

– Вставай, младший сержант, в штаб тебя кличут! – тронув его за плечо, прямо в ухо зашептал посыльный. – Да пошевеливайся.

После недолгих сборов в казарме, весь путь от расположения роты до командного пункта Сергей терялся в догадках насчет причины, столь странного, вызова на глаза начальству.

Сам же при этом проделал чисто автоматически все, что полагается в подобных случаях.

В казарме облачился в парадную форму, заправил койку и шагал за, почти пустившимся рысью, посыльным.

У младшего сержанта спецназа ВДВ Калуги при этом мысли же были далеки от происходящего. И единственное, на что сгодилась его интуиция, так это на предположение о хорошем известии:

– Наверное, отпуск дадут.

И он довольно улыбнулся.

– Как-никак год прослужил, – мелькнуло в голове. – Пора бы!

Но и после этого мысли не стали приятнее. Наоборот, заныло на душе от конкретного выбора:

– Куда ехать?

Вариантов было не так уж и много, но они были: то ли в детский дом? То ли, в училище?

А может и на завод в общагу. Где оставались старые знакомые:

– Наверняка, до сих пор не все там забыли своего «Калужонка»!

Совсем не связывал он этот неожиданный вызов в штаб со вчерашней медкомиссией. А зря. Потому что первого, кого встретил Калуга в помещении особого отдела, куда привел его посыльный, был, как раз, давешний «доктор Айболит».

– Здорово, гусар! – встретил он его радушным хихиканьем.

Звуки, несколько похожие на довольное урчание кота, в свое удовольствие отведавшего, жирной сметаны, донеслись до сержанта сразу же, едва закрылась дверь за тем посыльным, кто исполнил приказ и доставил:

– «Кого надо – туда куда нужно».

Не зная как себя вести в столь неожиданной ситуации, Сергей решил быть крайне благоразумным.

Ответил не в тон хозяину кабинета, а строго по уставу:

– Здравия желаю. Младший сержант Калуга по вашему приказанию прибыл.

Насчет приказания он слегка приврал, так как Айболит был в гражданском костюме и вовсе не походил на того, кто мог бы отдавать приказания. Разве что – медсестрам, да санитаркам-тамаркам с их противными клизмами.

Смущало только одно – сам кабинет, в котором проходила их встреча.

Еще на двери он успел прочесть табличку «Начальник особого отдела корпуса».

И хотя самого майора-особиста, строгого педанта и грозы штабных писарей, не было, Сергей сообразил, что совсем постороннему человеку тот бы свой кабинет ни за что не доверил.

– Присаживайся, младший сержант, – странный старик с седой бородкой клинышком не стал томить Калугу по стойке смирно, а пригласил к действию, куда более приятному, чем простое созерцание хозяина. – Садись, дорогой, в ногах правды, как всем давно известно, нет, и не было!

При этом Айболит доброжелательно – толстеньким белым пальцем пухлой руки указал вошедшему десантнику на его место.

Подразумевая металлический стул с фанерной крышкой, привинченный к полу в метре от письменного стола.

Сам же занял место за столом напротив.

После недолгой паузы, вновь как было и вчера, он внимательнейшим образом рассмотрел внешность солдата.

После чего снова, довольно, как-то прямо по-мушиному потер руками – ладошкой о ладошку: